Неточные совпадения
Сама лисица хитрая,
По любопытству бабьему,
Подкралась
к мужикам,
Послушала, послушала
И прочь пошла, подумавши:
«И черт
их не поймет!»
И вправду: сами спорщики
Едва ли знали, помнили —
О чем
они шумят…
Намяв бока порядочно
Друг другу, образумились
Крестьяне наконец,
Из лужицы напилися,
Умылись, освежилися,
Сон начал
их кренить…
Тем часом птенчик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низком перелетаючи,
К костру подобрался.
Поймал
его Пахомушка,
Поднес
к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну — с ладони скатишься,
Чихну — в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси...
У нас
они венчалися,
У нас крестили детушек,
К нам приходили каяться,
Мы отпевали
их,
А если и случалося,
Что жил помещик в городе,
Так умирать наверное
В деревню приезжал.
Законы, прежде строгие
К раскольникам, смягчилися,
А с
ними и поповскому
Доходу мат пришел.
Перевелись помещики,
В усадьбах не живут
ониИ умирать на старости
Уже не едут
к нам.
Лука стоял, помалчивал,
Боялся, не наклали бы
Товарищи в бока.
Оно быть так и сталося,
Да
к счастию крестьянина
Дорога позагнулася —
Лицо попово строгое
Явилось на бугре…
Крестьяне речь ту слушали,
Поддакивали барину.
Павлуша что-то в книжечку
Хотел уже писать.
Да выискался пьяненький
Мужик, —
он против барина
На животе лежал,
В глаза
ему поглядывал,
Помалчивал — да вдруг
Как вскочит! Прямо
к барину —
Хвать карандаш из рук!
— Постой, башка порожняя!
Шальных вестей, бессовестных
Про нас не разноси!
Чему ты позавидовал!
Что веселится бедная
Крестьянская душа?
Оборванные нищие,
Послышав запах пенного,
И те пришли доказывать,
Как счастливы
они:
— Нас у порога лавочник
Встречает подаянием,
А в дом войдем, так из дому
Проводят до ворот…
Чуть запоем мы песенку,
Бежит
к окну хозяюшка
С краюхою, с ножом,
А мы-то заливаемся:
«Давать давай — весь каравай,
Не мнется и не крошится,
Тебе скорей, а нам спорей...
К нему подходишь
к первому,
А
он и посоветует
И справку наведет...
Я сам уж в той губернии
Давненько не бывал,
А про Ермилу слыхивал,
Народ
им не бахвалится,
Сходите вы
к нему.
Гаврило Афанасьевич
Из тарантаса выпрыгнул,
К крестьянам подошел:
Как лекарь, руку каждому
Пощупал, в лица глянул
им,
Схватился за бока
И покатился со смеху…
«Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!»
Здоровый смех помещичий
По утреннему воздуху
Раскатываться стал…
Заметив любознательность
Крестьян, дворовый седенький
К ним с книгой подошел:
— Купите! — Как ни тужился,
Мудреного заглавия
Не одолел Демьян:
«Садись-ка ты помещиком
Под липой на скамеечку
Да сам ее читай...
Да тут беда подсунулась:
Абрам Гордеич Ситников,
Господский управляющий,
Стал крепко докучать:
«Ты писаная кралечка,
Ты наливная ягодка…»
— Отстань, бесстыдник! ягодка,
Да бору не того! —
Укланяла золовушку,
Сама нейду на барщину,
Так в избу прикатит!
В сарае, в риге спрячуся —
Свекровь оттуда вытащит:
«Эй, не шути с огнем!»
— Гони
его, родимая,
По шее! — «А не хочешь ты
Солдаткой быть?» Я
к дедушке:
«Что делать? Научи...
Уйдет в свою светелочку,
Читает святцы, крестится,
Да вдруг и скажет весело:
«Клейменый, да не раб!..»
А крепко досадят
ему —
Подшутит: «Поглядите-тко,
К нам сваты!» Незамужняя
Золовушка —
к окну:
Ан вместо сватов — нищие!
Как свекор развоюется,
Бежала я
к нему.
С ребятами, с дево́чками
Сдружился, бродит по лесу…
Недаром
он бродил!
«Коли платить не можете,
Работайте!» — А в чем твоя
Работа? — «Окопать
Канавками желательно
Болото…» Окопали мы…
«Теперь рубите лес…»
— Ну, хорошо! — Рубили мы,
А немчура показывал,
Где надобно рубить.
Глядим: выходит просека!
Как просеку прочистили,
К болоту поперечины
Велел по ней возить.
Ну, словом: спохватились мы,
Как уж дорогу сделали,
Что немец нас поймал!
У батюшки, у матушки
С Филиппом побывала я,
За дело принялась.
Три года, так считаю я,
Неделя за неделею,
Одним порядком шли,
Что год, то дети: некогда
Ни думать, ни печалиться,
Дай Бог с работой справиться
Да лоб перекрестить.
Поешь — когда останется
От старших да от деточек,
Уснешь — когда больна…
А на четвертый новое
Подкралось горе лютое —
К кому
оно привяжется,
До смерти не избыть!
—
Так засмеялся дедушка,
Что все в каморке вздрогнули, —
И
к ночи умер
он.
Трубят рога охотничьи,
Помещик возвращается
С охоты. Я
к нему:
«Не выдай! Будь заступником!»
— В чем дело? — Кликнул старосту
И мигом порешил:
— Подпаска малолетнего
По младости, по глупости
Простить… а бабу дерзкую
Примерно наказать! —
«Ай, барин!» Я подпрыгнула:
«Освободил Федотушку!
Иди домой, Федот...
Вернулись бабы
к вечеру,
Нет только свекра-батюшки,
Ждут ужинать
его.
Пришлись
они — великое
Избранным людям Божиим
То было торжество, —
Пришлись
к рабам-невольникам...
«Давно мы не работали,
Давайте — покосим!»
Семь баб
им косы отдали.
Проснулась, разгорелася
Привычка позабытая
К труду! Как зубы с голоду,
Работает у каждого
Проворная рука.
Валят траву высокую,
Под песню, незнакомую
Вахлацкой стороне;
Под песню, что навеяна
Метелями и вьюгами
Родимых деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож…
Озлился так, что
к вечеру
Хватил
его удар!
Потешные
О детстве и о младости,
Да и о самой старости
Рассказы у
него(Придешь, бывало,
к барину,
Ждешь, ждешь…
Долгонько слушались,
Весь город разукрасили,
Как Питер монументами,
Казненными коровами,
Пока не догадалися,
Что спятил
он с ума!»
Еще приказ: «У сторожа,
У ундера Софронова,
Собака непочтительна:
Залаяла на барина,
Так ундера прогнать,
А сторожем
к помещичьей
Усадьбе назначается
Еремка!..» Покатилися
Опять крестьяне со смеху:
Еремка тот с рождения
Глухонемой дурак!
Опешили и сродники,
Бабенки было бросились
К Агапу с уговорами,
Так
он вскричал: «Убью!..
Забегали наследники
И жены
их —
к Агапушке,
И
к Климу, и ко мне!
Он к вечеру разохался,
К полуночи попа просил,
К белу свету преставился.
— А кто сплошал, и надо бы
Того тащить
к помещику,
Да все испортит
он!
Мужик богатый… Питерщик…
Вишь, принесла нелегкая
Домой
его на грех!
Порядки наши чудные
Ему пока в диковину,
Так смех и разобрал!
А мы теперь расхлебывай! —
«Ну… вы
его не трогайте,
А лучше киньте жеребий.
Заплатим мы: вот пять рублей...
Как только пить надумали,
Влас сыну-малолеточку
Вскричал: «Беги за Трифоном!»
С дьячком приходским Трифоном,
Гулякой, кумом старосты,
Пришли
его сыны,
Семинаристы: Саввушка
И Гриша, парни добрые,
Крестьянам письма
к сродникам
Писали; «Положение»,
Как вышло, толковали
им,
Косили, жали, сеяли
И пили водку в праздники
С крестьянством наравне.
—
«Дай прежде покурю!»
Покамест
он покуривал,
У Власа наши странники
Спросили: «Что за гусь?»
— Так, подбегало-мученик,
Приписан
к нашей волости,
Барона Синегузина
Дворовый человек,
Викентий Александрович.
Был господин невысокого рода,
Он деревнишку на взятки купил,
Жил в ней безвыездно
тридцать три года,
Вольничал, бражничал, горькую пил,
Жадный, скупой, не дружился
с дворянами,
Только
к сестрице езжал на чаек;
Даже с родными, не только
с крестьянами...
Зиму и лето вдвоем коротали,
В карточки больше играли
они,
Скуку рассеять
к сестрице езжали
Верст за двенадцать в хорошие дни.
Разбой — статья особая,
Разбой тут ни при чем!»
— Разбойник за разбойника
Вступился! — прасол вымолвил,
А Лавин — скок
к нему!
Становой
Случился тут, все выслушал:
«
К допросу сомустителя!»
Он то же и
ему:
— Ты враг Христов, антихристов
Посланник!
В избе все словно замерло:
Старик, чинивший лапотки,
К ногам
их уронил...
И прегрешенья отмаливать
К гробу Господню идет,
Странствует, молится, кается,
Легче
ему не стает.
Чудо с отшельником сталося:
Бешеный гнев ощутил,
Бросился
к пану Глуховскому,
Нож
ему в сердце вонзил!
—
Ушел, с телегой возится,
Корова
к ней привязана —
Он пнул ее ногой...
«Дерзай!» — за
ними слышится
Дьячково слово; сын
егоГригорий, крестник старосты,
Подходит
к землякам.
«Хошь водки?» — Пил достаточно.
Что тут у вас случилося?
Как в воду вы опущены?.. —
«Мы?.. что ты?..» Насторожились,
Влас положил на крестника
Широкую ладонь.
Нагнулся Лавин
к спящему,
Взглянул и с криком: «Бей
его!» —
Пнул в зубы каблуком.
«А ты ударь-ка в ложечки, —
Сказал солдату староста, —
Народу подгулявшего
Покуда тут достаточно.
Авось дела поправятся.
Орудуй живо, Клим!»
(Влас Клима недолюбливал,
А чуть делишко трудное,
Тотчас
к нему: «Орудуй, Клим!» —
А Клим тому и рад...
Иди
к униженным,
Иди
к обиженным —
И будь
им друг!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет
он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю:
к чему же тут соленые огурцы и икра?
Хлестаков. Да
к чему же говорить? я и без того
их знаю.
Ни с чем нельзя сравнить презрения, которое ощутил я
к нему в ту же минуту.
Стародум(обнимая неохотно г-жу Простакову). Милость совсем лишняя, сударыня! Без нее мог бы я весьма легко обойтись. (Вырвавшись из рук ее, обертывается на другую сторону, где Скотинин, стоящий уже с распростертыми руками, тотчас
его схватывает.) Это
к кому я попался?
Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что
он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об
его учителях и вижу наперед, какому грамотею
ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (
К Правдину.) Любопытен бы я был послушать, чему немец-то
его выучил.