Неточные совпадения
Скотинин. Суженого конем
не объедешь, душенька! Тебе
на свое счастье грех пенять. Ты будешь
жить со мною припеваючи. Десять тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и
не видывал; да я
на них всех свиней со бела света выкуплю; да я, слышь ты, то сделаю,
что все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь
не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так
пожить на свете слюбится.
Не век тебе, моему другу,
не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь,
что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь
не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят,
что мама и
что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве,
что ты
живешь здесь против воли. Мне
на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так
не терзало мое сердце, как невинность в сетях коварства. Никогда
не бывал я так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
Г-жа Простакова. Без наук люди
живут и
жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил,
что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя
на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни
не жалел, чтоб из сундука ничего
не вынуть. Перед другим
не похвалюсь, от вас
не потаю: покойник-свет, лежа
на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет
живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких,
что весь свет готовы обворовать, поддевал
на уду. Трех губернаторов обманул!..
Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
И я теперь
живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой;
не решился только, с которой начать, — думаю, прежде с матушки, потому
что, кажется, готова сейчас
на все услуги.
И то бежать
не бросился, // А так всадил рогатину, //
Что словно как
на вертеле // Цыпленок — завертелася // И часу
не жила!
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте
жить мирно.
Не трогайте вы меня, а я вас
не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы —
что же-с! Все это вам же
на пользу-с! По мне, даже монументы воздвигайте — я и в этом препятствовать
не стану! Только с огнем, ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому
что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите —
что хорошего!
Рассказывали,
что возвышением своим Угрюм-Бурчеев обязан был совершенно особенному случаю.
Жил будто бы
на свете какой-то начальник, который вдруг встревожился мыслию,
что никто из подчиненных
не любит его.