Неточные совпадения
Г-жа Простакова.
Так разве необходимо надобно
быть портным, чтобы уметь сшить кафтан хорошенько. Экое скотское рассуждение!
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для
такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу. Не
будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты
так прогневалась?
Скотинин. Что ж я не вижу моей невесты? Где она? Ввечеру
быть уже сговору,
так не пора ли ей сказать, что выдают ее замуж?
Г-жа Простакова. Хотя бы ты нас поучил, братец батюшка; а мы никак не умеем. С тех пор как все, что у крестьян ни
было, мы отобрали, ничего уже содрать не можем.
Такая беда!
Скотинин. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке
такие крупные свиньи, что нет из них ни одной, котора, став на задни ноги, не
была бы выше каждого из нас целой головою.
Простаков. Странное дело, братец, как родня на родню походить может. Митрофанушка наш весь в дядю. И он до свиней сызмала
такой же охотник, как и ты. Как
был еще трех лет,
так, бывало, увидя свинку, задрожит от радости.
Скотинин. Это подлинно диковинка! Ну пусть, братец, Митрофан любит свиней для того, что он мой племянник. Тут
есть какое-нибудь сходство; да отчего же я к свиньям-то
так сильно пристрастился?
Простаков. И тут
есть же какое-нибудь сходство, я
так рассуждаю.
Скотинин. Ба!
так я вижу, что сегодня сговору-то вряд и
быть ли.
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо
есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Еремеевна. Я и к нему
было толкнулась, да насилу унесла ноги. Дым столбом, моя матушка! Задушил, проклятый, табачищем.
Такой греховодник.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска
было лестною наградою службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в тяжкой болезни.
Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве, что ты живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось
быть часто раздраженным, ино-гда
быть собой довольным. Ничто
так не терзало мое сердце, как невинность в сетях коварства. Никогда не бывал я
так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да
так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил.
Так, мой батюшка,
так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль
есть в глазах дворянин, малый молодой…
Правдин.
Так я здесь и
буду иметь честь вас видеть.
Г-жа Простакова. Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да и не за что. Наука не
такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет — что считать? Деньги
есть — сочтем и без Пафнутьича хорошохонько.
Вральман. Ай! ай! ай! ай! ай! Теперь-то я фижу! Умарит хатят репенка! Матушка ты мая! Сшалься нат сфаей утропой, катора тефять месесоф таскала, —
так скасать, асмое тифа ф сфете. Тай фолю этим преклятым слатеям. Ис
такой калафы толго ль палфан? Уш диспозисион [Предрасположение (от франц. disposition).] уш фсё
есть.
Вральман. Матушка мая? Што тепе надопно? Што? Сынок, какоф
ест, да тал Бог старовье, или сынок премудрый,
так скасать, Аристотелис, да в могилу.
Стародум. Мне приятно расположение души твоей. С радостью подам тебе мои советы. Слушай меня с
таким вниманием, с какою искренностию я говорить
буду. Поближе.
Софья. Возможно ль, дядюшка, чтоб
были в свете
такие жалкие люди, в которых дурное чувство родится точно оттого, что
есть в других хорошее. Добродетельный человек сжалиться должен над
такими несчастными.
Софья.
Так поэтому надобно, чтоб всякий порочный человек
был действительно презрения достоин, когда делает он дурно, знав, что делает. Надобно, чтоб душа его очень
была низка, когда она не выше дурного дела.
Софья. Вижу, какая разница казаться счастливым и
быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно человеку все помнить одного себя? Неужели не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым
так величаются?
Если б
так должность исполняли, как об ней твердят, всякое состояние людей оставалось бы при своем любочестии и
было б совершенно счастливо.
Тогда не
было б
таких дворян, которых благородство, можно сказать, погребено с их предками.
Стародум.
Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это
будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее
быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и
будете оба совершенно благополучны.
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою
был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом
был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер,
так сказать, с голоду. А! каково это?
Стародум. Препохвально. Надобно
быть Скотинину, чтоб вкусить
такую блаженную кончину.
Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор,
так возьмем дядю Вавилу Фалелеича. О грамоте никто от него и не слыхивал, ни он ни от кого слышать не хотел; а какова
была голоушка!
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик
был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать,
есть ли на свете ученый лоб, который бы от
такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате
такое было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то
есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они
едят, а я не
ем? Отчего же я, черт возьми, не могу
так же? Разве они не
такие же проезжающие, как и я?
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как и
быть: просто хоть в петлю полезай.