Неточные совпадения
Мать Григорьева Татьяна Андреевна, скелетоподобная старушка, поневоле показалась
отцу солидною и сдержанной, так как при незнакомых она воздерживалась от всякого рода суждений. Мой товарищ Аполлон не мог в то время кому бы то ни было не понравиться. Это был образец скромности и сдержанности. Конечно, родители не преминули блеснуть его действительно
прекрасной игрой на рояле.
Не прошло и двух минут, как, надев сапоги и халат, я уже тихонько отворял дверь в спальню матери. Бог избавил меня от присутствия при ее агонии; она уже лежала на кровати с ясным и мирным лицом, прижимая к груди большой серебряный крест. Через несколько времени и остальные члены семейства, начиная с
отца, окружили ее одр. Усопшая и на третий день в гробу сохранила свое просветленное выражение, так что несловоохотливый
отец по окончании панихиды сказал мне: «Я никогда не видал более
прекрасного покойника».
— Вот так и все они, даже самые лучшие, самые нежные из них,
прекрасные отцы и внимательные мужья, — все они на службе делаются низменными, трусливыми, злыми, глупыми зверюшками.
Если б мы не имели достоверных документов от известных путешественников, свидетельствующих о том, что один и тот же англичанин может быть отличнейшим плантатором и
прекрасным отцом семейства, то мы сами усомнились бы в возможности такой двойственности.
Неточные совпадения
Смело подбежав к Сергею Ивановичу и блестя глазами, столь похожими на
прекрасные глаза
отца, она подала Сергею Ивановичу его шляпу и сделала вид, что хочет надеть на него, робкою и нежною улыбкой смягчая свою вольность.
Если бы кто увидал, как внезапный гнев собирал вдруг строгие морщины на
прекрасном челе ее и как она спорила пылко с
отцом своим, он бы подумал, что это было капризнейшее созданье.
Перескажу простые речи //
Отца иль дяди-старика, // Детей условленные встречи // У старых лип, у ручейка; // Несчастной ревности мученья, // Разлуку, слезы примиренья, // Поссорю вновь, и наконец // Я поведу их под венец… // Я вспомню речи неги страстной, // Слова тоскующей любви, // Которые в минувши дни // У ног любовницы
прекрасной // Мне приходили на язык, // От коих я теперь отвык.
Когда бы жизнь домашним кругом // Я ограничить захотел; // Когда б мне быть
отцом, супругом // Приятный жребий повелел; // Когда б семейственной картиной // Пленился я хоть миг единой, — // То, верно б, кроме вас одной, // Невесты не искал иной. // Скажу без блесток мадригальных: // Нашед мой прежний идеал, // Я, верно б, вас одну избрал // В подруги дней моих печальных, // Всего
прекрасного в залог, // И был бы счастлив… сколько мог!
— Не обманывай, рыцарь, и себя и меня, — говорила она, качая тихо
прекрасной головой своей, — знаю и, к великому моему горю, знаю слишком хорошо, что тебе нельзя любить меня; и знаю я, какой долг и завет твой: тебя зовут
отец, товарищи, отчизна, а мы — враги тебе.