До Москвы в прекрасной
почтовой карете мы доехали и по старой памяти остановились у старика Григорьева, у которого, чтобы доехать до Новоселок, я купил поезженный двухместный фаэтон, а громоздкую поклажу отправил через контору транспорта.
Переезд наш из Кенигсберга в Берлин был труднее всего путешествия. У нас взялось откуда-то поверье, что прусские почты хорошо устроены, — это все вздор. Почтовая езда хороша только во Франции, в Швейцарии да в Англии. В Англии
почтовые кареты до того хорошо устроены, лошади так изящны и кучера так ловки, что можно ездить из удовольствия. Самые длинные станции карета несется во весь опор; горы, съезды — все равно.
Трое суток без сна, без еды и питья, днем и ночью, и опять днем и ночью, и еще сутки в крошечной скорлупке, среди обезумевшего моря — и вокруг ни берега, ни паруса, ни маячного огня, ни пароходного дыма! А вернулся Ваня Андруцаки домой — и точно забыл обо всем, точно ничего с ним и не было, точно он съездил на мальпосте [Мальпост —
почтовая карета.] в Севастополь и купил там десяток папирос.
Неточные совпадения
Вот время: добрые ленивцы, // Эпикурейцы-мудрецы, // Вы, равнодушные счастливцы, // Вы, школы Левшина птенцы, // Вы, деревенские Приамы, // И вы, чувствительные дамы, // Весна в деревню вас зовет, // Пора тепла, цветов, работ, // Пора гуляний вдохновенных // И соблазнительных ночей. // В поля, друзья! скорей, скорей, // В
каретах, тяжко нагруженных, // На долгих иль на
почтовых // Тянитесь из застав градских.
В публичных
каретах, [Публичные
кареты — казенные
кареты почтового ведомства.] в лавках, поймав хоть какого-нибудь слушателя, наводила разговор на своего сына, на его статью, как он помогал студенту, был обожжен на пожаре и прочее.
Всегда, не только что теперь. — // Не можете мне сделать вы упрека. // Кто промелькнет, отворит дверь, // Проездом, случаем, из чужа, из далёка — // С вопросом я, хоть будь моряк: // Не повстречал ли где в
почтовой вас
карете?
У одного дома европейской наружности, по-видимому
почтового, стояло несколько
карет, колясок и карт; около них толпились путешественники обоих полов — все англичане.
Было часов шесть вечера. По главной улице уездного городка шибко ехала на четверке
почтовых лошадей небольшая, но красивая дорожная
карета. Рядом с кучером, на широких козлах, помещался благообразный лакей в военной форме. Он, как только еще въехали в город, обернулся и спросил ямщика: