Неточные совпадения
— О, нет! я жду многого, но не
для себя… От деятельности, от блаженства деятельности я никогда не откажусь, но я отказался от наслаждения. Мои надежды, мои мечты — и собственное мое счастие не имеют ничего общего. Любовь (при этом слове он пожал плечом)… любовь — не
для меня; я… ее не стою; женщина, которая любит, вправе
требовать всего человека, а я уж весь отдаться не могу. Притом нравиться — это дело юношей: я слишком стар. Куда мне кружить чужие головы? Дай Бог свою сносить на плечах!
— Молчи! — продолжал Лежнев. — Каждый остается тем, чем сделала его природа, и больше
требовать от него нельзя! Ты назвал
себя Вечным Жидом… А почему ты знаешь, может быть, тебе и следует так вечно странствовать, может быть, ты исполняешь этим высшее,
для тебя самого неизвестное назначение: народная мудрость гласит недаром, что все мы под Богом ходим. Ты едешь, — продолжал Лежнев, видя, что Рудин брался за шапку. — Ты не останешься ночевать?
Извозчики подвезли их прямо к большой избе в четыре окна и с жилыми пристройками на дворе. Проснувшийся Степан Трофимович поспешил войти и прямо прошел во вторую, самую просторную и лучшую комнату дома. Заспанное лицо его приняло самое хлопотливое выражение. Он тотчас же объяснил хозяйке, высокой и плотной бабе, лет сорока, очень черноволосой и чуть не с усами, что
требует для себя всю комнату «и чтобы комнату затворить и никого более сюда не впускать, parce que nous avons а parler».
— J’espère que j’ai bien gagnе mon diner! [Мне кажется, что я заработал право на обед! (фр.)] — говорил он Веретьеву, — надеюсь, что я могу
потребовать для себя хоть одной минуты спокойствия!
Не, гуманизмом создано это мощное тело общественности, занявшей столь исключительное место в гуманистической религии человекобожия, но им придана проблеме общественности специфическая религиозная острота, и нельзя отрицать, что она
требует для себя религиозного разрешения.
Неточные совпадения
Как убившийся ребенок, прыгая, приводит в движенье свои мускулы, чтобы заглушить боль, так
для Алексея Александровича было необходимо умственное движение, чтобы заглушить те мысли о жене, которые в ее присутствии и в присутствии Вронского и при постоянном повторении его имени
требовали к
себе внимания.
Практика судебного оратора достаточно хорошо научила Клима Ивановича Самгина обходить опасные места, удаляясь от них в сторону. Он был достаточно начитан
для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого
требует день и минута. И, наконец, он твердо знал, что люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, — он знал это потому, что весьма часто сам чувствовал
себя таким.
Для того чтоб согласиться с этими мыслями, Самгину не нужно было особенно утруждать
себя. Мысли эти давно сами
собою пришли к нему и жили в нем, не
требуя оформления словами. Самгина возмутил оратор, — он грубо обнажил и обесцветил эти мысли, «выработанные разумом истории».
Она, играя бровями, с улыбочкой в глазах, рассказала, что царь капризничает: принимая председателя Думы — вел
себя неприлично, узнав, что матросы убили какого-то адмирала, — топал ногами и кричал, что либералы не смеют
требовать амнистии
для политических, если они не могут прекратить убийства; что келецкий губернатор застрелил свою любовницу и это сошло ему с рук безнаказанно.
После пяти, шести свиданий он чувствовал
себя у Маргариты более дома, чем в своей комнате. У нее не нужно было следить за
собою, она не
требовала от него ни ума, ни сдержанности, вообще — ничего не
требовала и незаметно обогащала его многим, что он воспринимал как ценное
для него.