— Давно; а какие были волосы! Золотое руно, подобное тому, за которым аргонавты [Аргонавты. — В древнегреческом мифе об аргонавтах рассказывалось о походе
величайших героев Греции во главе с Язоном к берегам Колхиды. Аргонавты, названные так по имени их корабля «Арго», должны были добыть в Колхиде золотое руно священного барана, которое приносило счастье той стране, где оно находилось.] переплывали морские пучины.
Но главной, преобладающей страстью его была страсть к Фридриху II. Он благоговел перед этим «
величайшим героем мира», как он называл его и готов был продать ему всю Россию. Ему были известны имена всех прусских полковников за целое столетие. Фридрих основывал все свои расчеты на этом своем слепом орудии в Петербурге. Он надеялся также на жену Петра Федоровича, отец которой состоял у него на службе. Говорят даже, что когда он пристраивал ее к русскому престолу, она даже ему слово помочь Пруссии.
Еще была у него, как мы знаем, страсть к Фридриху II. Он благоговел перед «
величайшим героем мира» и готов был продать ему всю Россию. Ему были известны имена всех прусских полковников за целое столетие.
Неточные совпадения
Теперь все это уже «дела минувших дней» и «преданья старины», хотя и не глубокой, но предания эти нет нужды торопиться забывать, несмотря на баснословный склад легенды и эпический характер ее главного
героя. Собственное имя Левши, подобно именам многих
величайших гениев, навсегда утрачено для потомства; но как олицетворенный народною фантазиею миф он интересен, а его похождения могут служить воспоминанием эпохи, общий дух которой схвачен метко и верно.
Павел между тем весь вечер проговорил с отцом Иоакимом. Они, кажется, очень между собою подружились. Юный
герой мой, к
величайшему удовольствию монаха, объяснил ему:
Господин, сидевший на дрожках, нечаянно увидев лицо господина Голядкина, довольно неосторожно высунувшего свою голову из окошка кареты, тоже, по-видимому, крайне был изумлен такой неожиданной встречей и, нагнувшись сколько мог, с
величайшим любопытством и участием стал заглядывать в тот угол кареты, куда
герой наш поспешил было спрятаться.
С
величайшим удовольствием согласился бы наш
герой пролезть теперь в какую-нибудь мышиную щелочку между дровами, да там и сидеть себе смирно, если б только это было возможно.
Все эти служебные подвиги
герой мой совершил с
величайшим усилием над самим собою, или, лучше сказать, над своим сердцем.