Неточные совпадения
Поля, все поля тянулись вплоть до самого небосклона,
то слегка вздымаясь,
то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким кустарником, вились овраги, напоминая глазу их собственное изображение на старинных планах екатерининского
времени.
Голос Аркадия дрожал сначала: он чувствовал себя великодушным, однако в
то же
время понимал, что читает нечто вроде наставления своему отцу; но звук собственных речей сильно действует на человека, и Аркадий произнес последние слова твердо, даже с эффектом.
Казалось, ей и совестно было, что она пришла, и в
то же
время она как будто чувствовала, что имела право прийти.
Это случилось в начале 48-го года, в
то самое
время, когда Николай Петрович, лишившись жены, приезжал в Петербург.
Но у Николая оставалось чувство правильно проведенной жизни, сын вырастал на его глазах; Павел, напротив, одинокий холостяк, вступал в
то смутное, сумеречное
время,
время сожалений, похожих на надежды, надежд, похожих на сожаления, когда молодость прошла, а старость еще не настала.
— Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает, — продолжал между
тем Базаров. — Растолкуй ему, пожалуйста, что это никуда не годится. Ведь он не мальчик: пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее
время! Дай ему что-нибудь дельное почитать.
Тогдашние тузы в редких случаях, когда говорили на родном языке, употребляли одни — эфто,другие — эхто: мы, мол, коренные русаки, и в
то же
время мы вельможи, которым позволяется пренебрегать школьными правилами), я эфтим хочу доказать, что без чувства собственного достоинства, без уважения к самому себе, — а в аристократе эти чувства развиты, — нет никакого прочного основания общественному… bien public…
— Мы действуем в силу
того, что мы признаём полезным, — промолвил Базаров. — В теперешнее
время полезнее всего отрицание — мы отрицаем.
— А вы говорите с ним и презираете его в
то же
время.
«Брат говорит, что мы правы, — думал он, — и, отложив всякое самолюбие в сторону, мне самому кажется, что они дальше от истины, нежели мы, а в
то же
время я чувствую, что за ними есть что-то, чего мы не имеем, какое-то преимущество над нами…
Он не старался уяснить самому себе свою мысль, но он чувствовал, что ему хотелось удержать
то блаженное
время чем-нибудь более сильным, нежели память; ему хотелось вновь осязать близость своей Марии, ощутить ее теплоту и дыхание, и ему уже чудилось, как будто над ним…
В сущности, Матвей Ильич недалеко ушел от
тех государственных мужей Александровского
времени, которые, готовясь идти на вечер к г-же Свечиной, [Свечина С. П. (1782–1859) — писательница мистического направления.
Она говорила и двигалась очень развязно и в
то же
время неловко: она, очевидно, сама себя считала за добродушное и простое существо, и между
тем что бы она ни делала, вам постоянно казалось, что она именно это-то и не хотела сделать; все у ней выходило, как дети говорят, — нарочно,
то есть не просто, не естественно.
Народу было пропасть, и в кавалерах не было недостатка; штатские более теснились вдоль стен, но военные танцевали усердно, особенно один из них, который прожил недель шесть в Париже, где он выучился разным залихватским восклицаньям вроде: «Zut», «Ah fichtrrre», «Pst, pst, mon bibi» [«Зют», «Черт возьми», «Пст, пст, моя крошка» (фр.).] и т.п. Он произносил их в совершенстве, с настоящим парижским шиком,и в
то же
время говорил «si j’aurais» вместо «si j’avais», [Неправильное употребление условного наклонения вместо прошедшего: «если б я имел» (фр.).] «absolument» [Безусловно (фр.).] в смысле: «непременно», словом, выражался на
том великорусско-французском наречии, над которым так смеются французы, когда они не имеют нужды уверять нашу братью, что мы говорим на их языке, как ангелы, «comme des anges».
Звук ее голоса не выходил у него из ушей; самые складки ее платья, казалось, ложились у ней иначе, чем у других, стройнее и шире, и движения ее были особенно плавны и естественны в одно и
то же
время.
Аркадий принялся говорить о «своем приятеле». Он говорил о нем так подробно и с таким восторгом, что Одинцова обернулась к нему и внимательно на него посмотрела. Между
тем мазурка приближалась к концу. Аркадию стало жалко расстаться с своей дамой: он так хорошо провел с ней около часа! Правда, он в течение всего этого
времени постоянно чувствовал, как будто она к нему снисходила, как будто ему следовало быть ей благодарным… но молодые сердца не тяготятся этим чувством.
Базаров говорил все это с таким видом, как будто в
то же
время думал про себя: «Верь мне или не верь, это мне все едино!» Он медленно проводил своими длинными пальцами по бакенбардам, а глаза его бегали по углам.
Ее ум был пытлив и равнодушен в одно и
то же
время: ее сомнения не утихали никогда до забывчивости и никогда не дорастали до тревоги.
— Меня эти сплетни даже не смешат, Евгений Васильевич, и я слишком горда, чтобы позволить им меня беспокоить. Я несчастлива оттого… что нет во мне желания, охоты жить. Вы недоверчиво на меня смотрите, вы думаете: это говорит «аристократка», которая вся в кружевах и сидит на бархатном кресле. Я и не скрываюсь: я люблю
то, что вы называете комфортом, и в
то же
время я мало желаю жить. Примирите это противоречие как знаете. Впрочем, это все в ваших глазах романтизм.
— Это ничего, ничего;
времени у меня много, притом у меня в
той стороне дела есть.
— Именно бескорыстный. А я, Аркадий Николаич, не только боготворю его, я горжусь им, и все мое честолюбие состоит в
том, чтобы со
временем в его биографии стояли следующие слова: «Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания…» — Голос старика перервался.
— А я думаю: я вот лежу здесь под стогом… Узенькое местечко, которое я занимаю, до
того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть
времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностию, где меня не было и не будет… А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже… Что за безобразие! Что за пустяки!
Во
время обедов и ужинов он старался направлять речь на физику, геологию или химию, так как все другие предметы, даже хозяйственные, не говоря уже о политических, могли повести если не к столкновениям,
то ко взаимному неудовольствию.
Фенечка опять засмеялась и даже руками всплеснула, до
того ей показалось забавным желание Базарова. Она смеялась и в
то же
время чувствовала себя польщенною. Базаров пристально смотрел на нее.
Но тут голос изменил ей, и в
то же
время она почувствовала, что Павел Петрович ухватил и стиснул ее руку… Она посмотрела на него, и так и окаменела. Он стал еще бледнее прежнего; глаза его блистали, и, что всего было удивительнее, тяжелая, одинокая слеза катилась по его щеке.
— Она очень важна; от нее, по моим понятиям, зависит все счастье твоей жизни. Я все это
время много размышлял о
том, что я хочу теперь сказать тебе… Брат, исполни обязанность твою, обязанность честного и благородного человека, прекрати соблазн и дурной пример, который подается тобою, лучшим из людей!
— Разумеется… Но что же мы стоим? Пойдемте. Какой странный разговор у нас, не правда ли? И могла ли я ожидать, что буду говорить так с вами? Вы знаете, что я вас боюсь… и в
то же
время я вам доверяю, потому что в сущности вы очень добры.
Заговорив однажды по поводу близкого освобождения крестьян, о прогрессе, он надеялся возбудить сочувствие своего сына; но
тот равнодушно промолвил: «Вчера я прохожу мимо забора и слышу, здешние крестьянские мальчики, вместо какой-нибудь старой песни горланят:
Время верное приходит, сердце чувствует любовь…Вот тебе и прогресс».
Однажды, в его присутствии, Василий Иванович перевязывал мужику раненую ногу, но руки тряслись у старика, и он не мог справиться с бинтами; сын ему помог и с
тех пор стал участвовать в его практике, не переставая в
то же
время подсмеиваться и над средствами, которые сам же советовал, и над отцом, который тотчас же пускал их в ход.
Арина Власьевна сидела на низенькой скамеечке возле двери и только по
временам уходила молиться; несколько дней
тому назад туалетное зеркальце выскользнуло у ней из рук и разбилось, а это она всегда считала худым предзнаменованием; сама Анфисушка ничего не умела сказать ей.
— Евгений, — продолжал Василий Иванович и опустился на колени перед Базаровым, хотя
тот не раскрывал глаз и не мог его видеть. — Евгений, тебе теперь лучше; ты, бог даст, выздоровеешь; но воспользуйся этим
временем, утешь нас с матерью, исполни долг христианина! Каково-то мне это тебе говорить, это ужасно; но еще ужаснее… ведь навек, Евгений… ты подумай, каково-то…
Она взглянула на Базарова… и остановилась у двери, до
того поразило ее это воспаленное и в
то же
время мертвенное лицо с устремленными на нее мутными глазами. Она просто испугалась каким-то холодным и томительным испугом; мысль, что она не
то бы почувствовала, если бы точно его любила, — мгновенно сверкнула у ней в голове.
В Дрездене, на Брюлевской террасе, между двумя и четырьмя часами, в самое фешенебельное
время для прогулки, вы можете встретить человека лет около пятидесяти, уже совсем седого и как бы страдающего подагрой, но еще красивого, изящно одетого и с
тем особенным отпечатком, который дается человеку одним лишь долгим пребыванием в высших слоях общества.