Вспомните, милостивый государь (
при этих словах Базаров поднял глаза на Павла Петровича), вспомните, милостивый государь, — повторил он с ожесточением, — английских аристократов.
Неточные совпадения
— Спасибо, Аркаша, — глухо заговорил Николай Петрович, и пальцы его опять заходили по бровям и по лбу. — Твои предположения действительно справедливы. Конечно, если б
эта девушка не стоила…
Это не легкомысленная прихоть. Мне нелегко говорить с тобой об
этом; но ты понимаешь, что ей трудно было прийти сюда
при тебе, особенно в первый день твоего приезда.
— Я не зову теперь тебя в Марьино, — сказал ему однажды Николай Петрович (он назвал свою деревню
этим именем в честь жены), — ты и
при покойнице там соскучился, а теперь ты, я думаю, там с тоски пропадешь.
— Прошедшего не воротишь, Анна Сергеевна… а рано или поздно
это должно было случиться, следовательно, мне надобно уехать. Я понимаю только одно условие,
при котором я бы мог остаться; но
этому условию не бывать никогда, ведь вы, извините мою дерзость, не любите меня и не полюбите никогда?
Но я не смею
при нем выказывать свои чувства, потому что он
этого не любит.
При Николае Петровиче она как будто чуждалась Базарова: она
это делала не из хитрости, а из какого-то чувства приличия.
(Базаров побледнел
при одной
этой мысли; вся его гордость так и поднялась на дыбы.)
— И прекрасно. Как вы полагаете, что думает теперь о нас
этот человек? — продолжал Павел Петрович, указывая на того самого мужика, который за несколько минут до дуэли прогнал мимо Базарова спутанных лошадей и, возвращаясь назад по дороге, «забочил» и снял шапку
при виде «господ».
Виновник всего
этого горя взобрался на телегу, закурил сигару, и когда на четвертой версте,
при повороте дороги, в последний раз предстала его глазам развернутая в одну линию кирсановская усадьба с своим новым господским домом, он только сплюнул и, пробормотав: «Барчуки проклятые», плотнее завернулся в шинель.
Анна Сергеевна спросила, между прочим, Базарова, что он делал у Кирсановых. Он чуть было не рассказал ей о своей дуэли с Павлом Петровичем, но удержался
при мысли, как бы она не подумала, что он интересничает, и отвечал ей, что он все
это время работал.
Казалось, очень просто было то, что сказал отец, но Кити
при этих словах смешалась и растерялась, как уличенный преступник. «Да, он всё знает, всё понимает и этими словами говорит мне, что хотя и стыдно, а надо пережить свой стыд». Она не могла собраться с духом ответить что-нибудь. Начала было и вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Впрочем, хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что
при этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику».
Наталью Николаевну я уважаю и люблю, Николай, — сказал он, прикладывая руку к груди, — да что она?.. ее воля в этом доме все равно, что вот это, —
при этом он с выразительным жестом кинул на пол обрезок кожи.
Неточные совпадения
Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна и
при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем потому только, что тот не находится, что отвечать ей; но власть
эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пьесы.
Правдин.
Это был тот пакет, о котором
при вас сама здешняя хозяйка вчера меня уведомила.
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то, что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все
это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах
при малейшем его движении.
При первом столкновении с
этой действительностью человек не может вытерпеть боли, которою она поражает его; он стонет, простирает руки, жалуется, клянет, но в то же время еще надеется, что злодейство, быть может, пройдет мимо.
"В первый раз сегодня я понял, — писал он по
этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы сказали мне
при первом свидании, дорогая сестра моя по духу!