Неточные совпадения
Супруги жили очень хорошо и тихо: они
почти никогда
не расставались, читали вместе, играли в четыре руки на фортепьяно, пели дуэты; она сажала цветы и наблюдала за птичным двором, он изредка ездил на охоту и занимался хозяйством, а Аркадий рос да рос — тоже хорошо и тихо.
В 55-м году он повез сына в университет; прожил с ним три зимы в Петербурге,
почти никуда
не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия.
Особенно Базаров
почти ничего
не говорил, но ел много.
— Вы столь высокого мнения о немцах? — проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын
не только
не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое,
почти дерзкое.
Все ее поведение представляло ряд несообразностей; единственные письма, которые могли бы возбудить справедливые подозрения ее мужа, она написала к человеку
почти ей чужому, а любовь ее отзывалась печалью: она уже
не смеялась и
не шутила с тем, кого избирала, и слушала его и глядела на него с недоумением.
— Я
не зову теперь тебя в Марьино, — сказал ему однажды Николай Петрович (он назвал свою деревню этим именем в
честь жены), — ты и при покойнице там соскучился, а теперь ты, я думаю, там с тоски пропадешь.
Николай Петрович
не унывал, но частенько вздыхал и задумывался: он чувствовал, что без денег дело
не пойдет, а деньги у него
почти все перевелись.
Фенечка вся покраснела от смущения и от радости. Она боялась Павла Петровича: он
почти никогда
не говорил с ней.
— Как тебе
не стыдно предполагать во мне такие мысли! — с жаром подхватил Аркадий. — Я
не с этой точки зрения
почитаю отца неправым; я нахожу, что он должен бы жениться на ней.
— Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает, — продолжал между тем Базаров. — Растолкуй ему, пожалуйста, что это никуда
не годится. Ведь он
не мальчик: пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее время! Дай ему что-нибудь дельное
почитать.
Эта последняя фраза, видимо,
не понравилась Базарову; от нее веяло философией, то есть романтизмом, ибо Базаров и философию называл романтизмом; но он
не почел за нужное опровергать своего молодого ученика.
— Нет, нет! — воскликнул с внезапным порывом Павел Петрович, — я
не хочу верить, что вы, господа, точно знаете русский народ, что вы представители его потребностей, его стремлений! Нет, русский народ
не такой, каким вы его воображаете. Он свято
чтит предания, он — патриархальный, он
не может жить без веры…
— Так вот как! — промолвил он странно спокойным голосом. — Нигилизм всему горю помочь должен, и вы, вы наши избавители и герои. Но за что же вы других-то, хоть бы тех же обличителей,
честите?
Не так же ли вы болтаете, как и все?
Он ходил много,
почти до усталости, а тревога в нем, какая-то ищущая, неопределенная, печальная тревога, все
не унималась.
— Да, я. И знаете ли, с какою целью? Куклы делать, головки, чтобы
не ломались. Я ведь тоже практическая. Но все еще
не готово. Нужно еще Либиха
почитать. Кстати, читали вы статью Кислякова о женском труде в «Московских ведомостях»? Прочтите, пожалуйста. Ведь вас интересует женский вопрос? И школы тоже? Чем ваш приятель занимается? Как его зовут?
Нос у ней был немного толст, как
почти у всех русских, и цвет кожи
не был совершенно чист; со всем тем Аркадий решил, что он еще никогда
не встречал такой прелестной женщины.
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее,
не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха
не поблагодарила ее, даже
не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею
почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.
Аркадия в особенности поразила последняя часть сонаты, та часть, в которой, посреди пленительной веселости беспечного напева, внезапно возникают порывы такой горестной,
почти трагической скорби… Но мысли, возбужденные в нем звуками Моцарта, относились
не к Кате. Глядя на нее, он только подумал: «А ведь недурно играет эта барышня, и сама она недурна».
Душа ее наполнится внезапною смелостию, закипит благородным стремлением; но сквозной ветер подует из полузакрытого окна, и Анна Сергеевна вся сожмется, и жалуется, и
почти сердится, и только одно ей и нужно в это мгновение: чтобы
не дул на нее этот гадкий ветер.
Почти постоянное разъединение наших приятелей
не осталось без последствий: отношения между ними стали меняться.
Базаров встал и толкнул окно. Оно разом со стуком распахнулось… Он
не ожидал, что оно так легко отворялось; притом его руки дрожали. Темная мягкая ночь глянула в комнату с своим
почти черным небом, слабо шумевшими деревьями и свежим запахом вольного, чистого воздуха.
Садясь в тарантас к Базарову, Аркадий крепко стиснул ему руку и долго ничего
не говорил. Казалось, Базаров понял и оценил и это пожатие, и это молчание. Предшествовавшую ночь он всю
не спал и
не курил и
почти ничего
не ел уже несколько дней. Сумрачно и резко выдавался его похудалый профиль из-под нахлобученной фуражки.
— Батюшка, — сквозь слезы проговорила старушка, — имени и отчества
не имею
чести знать…
Обед, хотя наскоро сготовленный, вышел очень хороший, даже обильный; только вино немного, как говорится, подгуляло:
почти черный херес, купленный Тимофеичем в городе у знакомого купца, отзывался
не то медью,
не то канифолью; и мухи тоже мешали.
Когда очередь дошла до варенья, Аркадий,
не терпевший ничего сладкого,
почел, однако, своею обязанностью отведать от четырех различных, только что сваренных сортов, тем более что Базаров отказался наотрез и тотчас закурил сигарку.
Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной
не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше
не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и
почитала сверчков и собак нечистыми животными;
не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса Христа.
Но ни тому, ни другому
не спалось. Какое-то
почти враждебное чувство охватывало сердца обоих молодых людей. Минут пять спустя они открыли глаза и переглянулись молча.
Посаженные на оброк мужики
не взносили денег в срок, крали лес;
почти каждую ночь сторожа ловили, а иногда с бою забирали крестьянских лошадей на лугах «фермы».
Аркадий, напротив,
почел своею обязанностию если
не помогать отцу, то, по крайней мере, показать вид, что он готов ему помочь.
— Впрочем, мы друг друга понять
не можем; я, по крайней мере,
не имею
чести вас понимать.
Аркадий притих, а Базаров рассказал ему свою дуэль с Павлом Петровичем. Аркадий очень удивился и даже опечалился; но
не почел нужным это выказать; он только спросил, действительно ли
не опасна рана его дяди? И, получив ответ, что она — самая интересная, только
не в медицинском отношении, принужденно улыбнулся, а на сердце ему и жутко сделалось, и как-то стыдно. Базаров как будто его понял.
Ну-с, вот я и отправился к «отцам», — так заключил Базаров, — и на дороге завернул сюда… чтобы все это передать, сказал бы я, если б я
не почитал бесполезную ложь — глупостью.
Он
почел нужным предуведомить об этом сына, чтобы тот как-нибудь
не рассердился.
С англичанами он держится просто,
почти скромно, но
не без достоинства; они находят его немного скучным, но уважают в нем совершенного джентльмена, «a perfect gentleman».
Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго
не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет
почти незаметно креститься…