Неточные совпадения
Получила название по имени своего основателя — Джованни Антонио Галиньяни.] но он
не читал; он
глядел пристально в камин, где, то замирая, то вспыхивая, вздрагивало голубоватое пламя…
Все ее поведение представляло ряд несообразностей; единственные письма, которые могли бы возбудить справедливые подозрения ее мужа, она написала к человеку почти ей чужому, а любовь ее отзывалась печалью: она уже
не смеялась и
не шутила с тем, кого избирала, и слушала его и
глядела на него с недоумением.
Павел Петрович торопливо обернулся и нахмурился; но брат его так радостно, с такою благодарностью
глядел на него, что он
не мог
не ответить ему улыбкой.
Он начал с большим вниманием
глядеть на нее в церкви, старался заговаривать с нею. Сначала она его дичилась и однажды, перед вечером, встретив его на узкой тропинке, проложенной пешеходами через ржаное поле, зашла в высокую, густую рожь, поросшую полынью и васильками, чтобы только
не попасться ему на глаза. Он увидал ее головку сквозь золотую сетку колосьев, откуда она высматривала, как зверок, и ласково крикнул ей...
— Ты уже чересчур благодушен и скромен, — возразил Павел Петрович, — я, напротив, уверен, что мы с тобой гораздо правее этих господчиков, хотя выражаемся, может быть, несколько устарелым языком, vieilli, [Старомодно (фр.).] и
не имеем той дерзкой самонадеянности… И такая надутая эта нынешняя молодежь! Спросишь иного: «Какого вина вы хотите, красного или белого?» — «Я имею привычку предпочитать красное!» — отвечает он басом и с таким важным лицом, как будто вся вселенная
глядит на него в это мгновенье…
Он приподнялся и хотел возвратиться домой; но размягченное сердце
не могло успокоиться в его груди, и он стал медленно ходить по саду, то задумчиво
глядя себе под ноги, то поднимая глаза к небу, где уже роились и перемигивались звезды.
Николай Петрович продолжал ходить и
не мог решиться войти в дом, в это мирное и уютное гнездо, которое так приветно
глядело на него всеми своими освещенными окнами; он
не в силах был расстаться с темнотой, с садом, с ощущением свежего воздуха на лице и с этою грустию, с этою тревогой…
Он имел о себе самое высокое мнение; тщеславие его
не знало границ, но он держался просто,
глядел одобрительно, слушал снисходительно и так добродушно смеялся, что на первых порах мог даже прослыть за «чудного малого».
Аркадий оглянулся и увидал женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а
не задумчиво,
глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
Дождавшись конца кадрили, Ситников подвел Аркадия к Одинцовой; но едва ли он был коротко с ней знаком: и сам он запутался в речах своих, и она
глядела на него с некоторым изумлением. Однако лицо ее приняло радушное выражение, когда она услышала фамилию Аркадия. Она спросила его,
не сын ли он Николая Петровича?
Она возвращалась, садилась снова, брала веер, и даже грудь ее
не дышала быстрее, а Аркадий опять принимался болтать, весь проникнутый счастием находиться в ее близости, говорить с ней,
глядя в ее глаза, в ее прекрасный лоб, во все ее милое, важное и умное лицо.
Три дня спустя оба приятеля катили по дороге в Никольское. День стоял светлый и
не слишком жаркий, и ямские сытые лошадки дружно бежали, слегка помахивая своими закрученными и заплетенными хвостами. Аркадий
глядел на дорогу и улыбался, сам
не зная чему.
Аркадия в особенности поразила последняя часть сонаты, та часть, в которой, посреди пленительной веселости беспечного напева, внезапно возникают порывы такой горестной, почти трагической скорби… Но мысли, возбужденные в нем звуками Моцарта, относились
не к Кате.
Глядя на нее, он только подумал: «А ведь недурно играет эта барышня, и сама она недурна».
В Базарове, к которому Анна Сергеевна очевидно благоволила, хотя редко с ним соглашалась, стала проявляться небывалая прежде тревога: он легко раздражался, говорил нехотя,
глядел сердито и
не мог усидеть на месте, словно что его подмывало; а Аркадий, который окончательно сам с собой решил, что влюблен в Одинцову, начал предаваться тихому унынию.
Базаров встал и толкнул окно. Оно разом со стуком распахнулось… Он
не ожидал, что оно так легко отворялось; притом его руки дрожали. Темная мягкая ночь
глянула в комнату с своим почти черным небом, слабо шумевшими деревьями и свежим запахом вольного, чистого воздуха.
Она
не тотчас освободилась из его объятий; но мгновенье спустя она уже стояла далеко в углу и
глядела оттуда на Базарова. Он рванулся к ней…
Широко раскрыв глаза, он злобно
глядел в темноту: воспоминания детства
не имели власти над ним, да к тому ж он еще
не успел отделаться от последних горьких впечатлений.
Когда же Базаров, после неоднократных обещаний вернуться никак
не позже месяца, вырвался наконец из удерживавших его объятий и сел в тарантас; когда лошади тронулись, и колокольчик зазвенел, и колеса завертелись, — и вот уже
глядеть вслед было незачем, и пыль улеглась, и Тимофеич, весь сгорбленный и шатаясь на ходу, поплелся назад в свою каморку; когда старички остались одни в своем, тоже как будто внезапно съежившемся и подряхлевшем доме, — Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком на крыльце, опустился на стул и уронил голову на грудь.
И Базаров и Аркадий ответили ей безмолвным поклоном, сели в экипаж и, уже нигде
не останавливаясь, отправились домой, в Марьино, куда и прибыли благополучно на следующий день вечером. В продолжение всей дороги ни тот, ни другой
не упомянул даже имени Одинцовой; Базаров в особенности почти
не раскрывал рта и все
глядел в сторону, прочь от дороги, с каким-то ожесточенным напряжением.
Он
не стеснял молодого естествоиспытателя: садился где-нибудь в уголок комнаты и
глядел внимательно, изредка позволяя себе осторожный вопрос.
Образованный лакей перепугался насмерть; но Базаров успокоил его уверением, что ему другого нечего будет делать, как только стоять в отдалении да
глядеть, и что ответственности он
не подвергается никакой.
Совесть почти
не упрекала Фенечку; но мысль о настоящей причине ссоры мучила ее по временам; да и Павел Петрович
глядел на нее так странно… так, что она, даже обернувшись к нему спиною, чувствовала на себе его глаза. Она похудела от непрестанной внутренней тревоги и, как водится, стала еще милей.
— Что с тобой? — промолвил он и,
глянув на брата, передал ей Митю. — Ты
не хуже себя чувствуешь? — спросил он, подходя к Павлу Петровичу.
Катя ничего
не отвечала, но перестала
глядеть на Аркадия.
Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце
не скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно
глядят на нас своими невинными глазами:
не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной…