— Извините, если я помешал, — начал Павел Петрович, не глядя на нее, — мне хотелось только попросить вас… сегодня, кажется, в город посылают… велите
купить для меня зеленого чаю.
После смерти владельца его наследники, не открывая музея для публики, выставили некоторые вещи в залах Исторического музея и снова взяли их, решив продать свой музей, что было необходимо для дележа наследства. Ученые-археологи, профессора, хранители музеев дивились редкостям, высоко ценили их и соболезновали, что казна не может их
купить для своих хранилищ.
— Да вы, может быть, побрезгаете, что он вот такой… пьяный. Не брезгайте, Иван Петрович, он добрый, очень добрый, а уж вас как любит! Он про вас мне и день и ночь теперь говорит, все про вас. Нарочно ваши книжки
купил для меня; я еще не прочла; завтра начну. А уж мне-то как хорошо будет, когда вы придете! Никого-то не вижу, никто-то не ходит к нам посидеть. Все у нас есть, а сидим одни. Теперь вот я сидела, все слушала, все слушала, как вы говорили, и как это хорошо… Так до пятницы…
Неточные совпадения
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя
купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются
для мест, а не места похищаются людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
— Всё молодость, окончательно ребячество одно. Ведь
покупаю, верьте чести, так, значит,
для славы одной, что вот Рябинин, а не кто другой у Облонского рощу
купил. А еще как Бог даст расчеты найти. Верьте Богу. Пожалуйте-с. Условьице написать…
И действительно, Кити видела, что она всегда занята: или она уводит с вод детей русского семейства, или несет плед
для больной и укутывает ее, или старается развлечь раздраженного больного, или выбирает и
покупает печенье к кофею
для кого-то.
Уже сукна
купил он себе такого, какого не носила вся губерния, и с этих пор стал держаться более коричневых и красноватых цветов с искрою; уже приобрел он отличную пару и сам держал одну вожжу, заставляя пристяжную виться кольцом; уже завел он обычай вытираться губкой, намоченной в воде, смешанной с одеколоном; уже
покупал он весьма недешево какое-то мыло
для сообщения гладкости коже, уже…
Если же он хотел увезти ее, так зачем
для этого
покупать мертвые души?