— Очень хорошо. Прокофьич, возьми же их шинель. (Прокофьич, как бы с недоумением, взял обеими руками базаровскую «одёженку» и, высоко подняв ее над головою, удалился на цыпочках.) А ты, Аркадий,
пойдешь к себе на минутку?
Неточные совпадения
— Ничего, ничего, — твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. — Покажи-ка
себя, покажи-ка, — прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же
пошел торопливыми шагами
к постоялому двору, приговаривая: «Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее».
Его носили на руках, и он сам
себя баловал, даже дурачился, даже ломался; но и это
к нему
шло.
— А ко мне
пойдет? — спросил Аркадий, который, постояв некоторое время в отдалении, приблизился
к беседке. Он поманил
к себе Митю, но Митя откинул голову назад и запищал, что очень смутило Фенечку.
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только
к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело
идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли
пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого
себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
— Послушайте, я давно хотела объясниться с вами. Вам нечего говорить, — вам это самим известно, — что вы человек не из числа обыкновенных; вы еще молоды — вся жизнь перед вами.
К чему вы
себя готовите? какая будущность ожидает вас? я хочу сказать — какой цели вы хотите достигнуть, куда вы
идете, что у вас на душе? словом, кто вы, что вы?
Вступив в обладание этими полуистлевшими бумажками, Аркадий как будто успокоился, точно он увидел перед
собою цель,
к которой ему следовало
идти.
Аркадий
пошел по коридору
к себе в комнату; дворецкий нагнал его и доложил, что у него сидит господин Базаров.
Но Аркадий был прав. Анна Сергеевна пожелала повидаться с Базаровым и пригласила его
к себе через дворецкого. Базаров переоделся, прежде чем
пошел к ней: оказалось, что он уложил свое новое платье так, что оно было у него под рукою.
Она вечером слышала остановившийся стук его коляски, его звонок, его шаги и разговор с девушкой: он поверил тому, что ему сказали, не хотел больше ничего узнавать и
пошел к себе. Стало быть, всё было кончено.
Посидев скучный час в темноте, он
пошел к себе, зажег лампу, взглянул в зеркало, оно показало ему лицо, почти незнакомое — обиженное, измятое миной недоумения.
— Ну, ну, отстань! Сказал — завтра, так завтра и получишь.
Иди к себе, а я займусь: у меня поважнее есть забота.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про
себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
— Не примечал! ровна была… // Одно:
к начальству кликнули, //
Пошла… а ни целковика, // Ни новины, пропащая, // С
собой и не взяла!
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с
собою, а после обеда тотчас опять сюда. (
К Митрофану.)
Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (
К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
— А пришли мы
к твоей княжеской светлости вот что объявить: много мы промеж
себя убивств чинили, много друг дружке разорений и наругательств делали, а все правды у нас нет.
Иди и володей нами!
К сожалению, Грустилов первый
пошел по этому пагубному пути и увлек за
собой остальных.