Неточные совпадения
(
Возможность презирать и выражать свое презрение
было самым приятным ощущением для Ситникова; он в особенности нападал на женщин, не подозревая того, что ему предстояло несколько месяцев спустя пресмыкаться перед своей женой потому только, что она
была урожденная княжна Дурдолеосова.)
Настоящею причиной всей этой «новизны»
было чувство, внушенное Базарову Одинцовой, чувство, которое его мучило и бесило и от которого он тотчас отказался бы с презрительным хохотом и циническою бранью, если бы кто-нибудь хотя отдаленно намекнул ему на
возможность того, что в нем происходило.
— Лазаря
петь! — повторил Василий Иванович. — Ты, Евгений, не думай, что я хочу, так сказать, разжалобить гостя: вот, мол, мы в каком захолустье живем. Я, напротив, того мнения, что для человека мыслящего нет захолустья. По крайней мере, я стараюсь, по
возможности, не зарасти, как говорится, мохом, не отстать от века.
Там только, в этой быстро удалявшейся и переехавшей на другую сторону дороги карете, там только
была возможность разрешения столь мучительно тяготившей его в последнее время загадки его жизни.
— Не увидимся с Ольгой… Боже мой! Ты открыл мне глаза и указал долг, — говорил он, глядя в небо, — где же взять силы? Расстаться! Еще
есть возможность теперь, хотя с болью, зато после не будешь клясть себя, зачем не расстался? А от нее сейчас придут, она хотела прислать… Она не ожидает…
Он живо вскочил и только хотел бежать к себе, как и бабушка, и он, оба увидали Полину Карповну Крицкую, которая входила на крыльцо и уже отворяла дверь. Спрятаться и отказать не
было возможности: поздно.
Неточные совпадения
Квартальные не поняли; но во взгляде градоначальника
было нечто до такой степени устраняющее всякую
возможность уклониться от объяснения, что они решились отвечать, даже не понимая вопроса.
Произошло объяснение; откупщик доказывал, что он и прежде
был готов по мере
возможности; Беневоленский же возражал, что он в прежнем неопределенном положении оставаться не может; что такое выражение, как"мера
возможности", ничего не говорит ни уму, ни сердцу и что ясен только закон.
Была ли у них история,
были ли в этой истории моменты, когда они имели
возможность проявить свою самостоятельность? — ничего они не помнили.
Степан Аркадьич вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из комнаты. «Матвей говорит: образуется; но как? Я не вижу даже
возможности. Ах, ах, какой ужас! И как тривиально она кричала, — говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. — И, может
быть, девушки слышали! Ужасно тривиально, ужасно». Степан Аркадьич постоял несколько секунд один, отер глаза, вздохнул и, выпрямив грудь, вышел из комнаты.
Алексей Александрович стоял лицом к лицу пред жизнью, пред
возможностью любви в его жене к кому-нибудь кроме его, и это-то казалось ему очень бестолковым и непонятным, потому что это
была сама жизнь.