Неточные совпадения
Ведь и
во мне текла еврейская кровь, и не походила ли моя судьба на ее судьбу, не ухаживала ли
я, как она, за больным милым человеком?
— Подите прочь, презренный старик, — вырвалось у
меня из груди, — подите прочь, господин Колтовской, столбовой дворянин! И
во мне течет ваша кровь, кровь Колтовских, и
я проклинаю тот день и час, когда она
потекла по моим жилам!
Но что со мной: блаженство или смерть? // Какой восторг! Какая чувств истома! // О, Мать-Весна, благодарю за радость // За сладкий дар любви! Какая нега // Томящая
течет во мне! О, Лель, // В ушах твои чарующие песни, // В очах огонь… и в сердце… и в крови // Во всей огонь. Люблю и таю, таю // От сладких чувств любви! Прощайте, все // Подруженьки, прощай, жених! О милый, // Последний взгляд Снегурочки тебе.
Неточные совпадения
Мысль о скорой разлуке со
мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку и слезы
потекли по ее лицу. Напротив того, трудно описать мое восхищение. Мысль о службе сливалась
во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни.
Я воображал себя офицером гвардии, что, по мнению моему, было верхом благополучия человеческого.
Осенний, мелкий дождь с ветром так и рубил в поднятое окно, подле которого
я сидел, и водяные потоки, нагоняя и перегоняя друг друга, невольно наблюдаемые
мною, беспрестанно
текли во всю длину стекла.
— Как же-с, как же-с! И посейчас есть-с. Только прежде
я ее Монрепо прозывал, а нынче Монсуфрансом зову. Нельзя, сударь. Потому
во всех комнатах
течь! В прошлую весну все дожди на своих боках принял, а вот он, иерей-то, называет это благорастворением воздухов!
Дело пошло. Деньги
потекли в кассу, хотя «Новости дня» имели подписчиков меньше всех газет и шли только в розницу, но вместе с «пюблисите» появились объявления, и расцвел А.
Я. Липскеров. Купил себе роскошный особняк у Красных Ворот. Зеркальные стекла
во все окно, сад при доме, дорогие запряжки, роскошные обеды и завтраки, — все время пьют и едят. Ложа в театре, ложа на скачках, ложа на бегах.
Взяла
меня за руку и повела
во тьме, как слепого. Ночь была черная, сырая, непрерывно дул ветер, точно река быстро
текла, холодный песок хватал за ноги. Бабушка осторожно подходила к темным окнам мещанских домишек, перекрестясь трижды, оставляла на подоконниках по пятаку и по три кренделя, снова крестилась, глядя в небо без звезд, и шептала: