5) Ламврокакис, беглый грек, без
имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал
греческим мылом, губкою и орехами; сверх того, был сторонником классического образования. В 1756 году был найден в постели, заеденный клопами.
— А вот за гордость тебя господь и наказал: красотою своей гордилась и женихов гоняла… Этот не жених, тот не жених, а красота-то и довела до конца. С никонианином спуталась… […с никонианином спуталась… — С
именем московского патриарха Никона (1605–1681) связана реформа официальной церкви — исправление церковных книг по образцу
греческих, изменение обрядов и т. д. Не признавшие этой реформы — раскольники — называли православных никонианами.] да еще с женатым… Нет, нет, уходи лучше, Аграфена!
Прелестный вид, представившийся глазам его, был общий, губернский, форменный: плохо выкрашенная каланча, с подвижным полицейским солдатом наверху, первая бросилась в глаза; собор древней постройки виднелся из-за длинного и, разумеется, желтого здания присутственных мест, воздвигнутого в известном штиле; потом две-три приходские церкви, из которых каждая представляла две-три эпохи архитектуры: древние византийские стены украшались
греческим порталом, или готическими окнами, или тем и другим вместе; потом дом губернатора с сенями, украшенными жандармом и двумя-тремя просителями из бородачей; наконец, обывательские дома, совершенно те же, как во всех наших городах, с чахоточными колоннами, прилепленными к самой стене, с мезонином, не обитаемым зимою от итальянского окна во всю стену, с флигелем, закопченным, в котором помещается дворня, с конюшней, в которой хранятся лошади; дома эти, как водится, были куплены вежливыми кавалерами на дамские
имена; немного наискось тянулся гостиный двор, белый снаружи, темный внутри, вечно сырой и холодный; в нем можно было все найти — коленкоры, кисеи, пиконеты, — все, кроме того, что нужно купить.
Во граде Святого Петра воскресали для них священные тени Героев и мудрецов
Греческих; во граде Святого Петра юные сердца их бились при
имени Термопил и Маратона; во граде Святого Петра они беседовали с Платоном и Ксенофонтом; воображая древнюю славу Греции, стремились душою к святым местам ее; воображая настоящее унижение страны их, радовались пребыванию своему в стране великих дел и Героев.