Неточные совпадения
В день отъезда он сперва очень храбрился и уверял, что куда его ни пошли, хоть туда, где бабы рубахи моют да вальки на небо кладут, он все не пропадет, но потом упал духом, стал жаловаться, что его везут к необразованным людям, и так ослабел наконец, что даже
собственную шапку на себя надеть не мог; какая-то сострадательная душа надвинула ее ему на
лоб, поправила козырек и сверху ее прихлопнула.
Выступили на свет божий старые анекдоты о Лунине, о дьяконе, съевшем на пари тридцать три селедки, об известном своею точностью уланском полковнике Изъединове, о солдате, ломающем говяжью кость о
собственный лоб, а там пошло уже совершенное вранье.
Тут Анюта прерывает меня и рассказывает, что дворник утром, принеся дрова, спрашивал ее: «Что, у вас барыня-то молодая ровно как будто не в себе? Домовладелица на этот счет беспокоится… До белого утра в окне у вашей барыни свет, и лопочет она что-то и руками размахивает… Намедни под окном видел. Все ли у них тут дома?» И он будто бы многозначительно покрутил пальцами около
собственного лба.
Неточные совпадения
Эти бревна, как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз, и необерегшийся ездок приобретал или шишку на затылок, или синее пятно на
лоб, или же случалось своими
собственными зубами откусить пребольно хвостик
собственного же языка.
Здесь приведу, забегая вперед, ее
собственное суждение о нем: она утверждала, что он и не мог о ней подумать иначе, «потому что идеалист, стукнувшись
лбом об действительность, всегда, прежде других, наклонен предположить всякую мерзость».
Дубельт — лицо оригинальное, он, наверно, умнее всего Третьего и всех трех отделений
собственной канцелярии. Исхудалое лицо его, оттененное длинными светлыми усами, усталый взгляд, особенно рытвины на щеках и на
лбу — явно свидетельствовали, что много страстей боролось в этой груди, прежде чем голубой мундир победил или, лучше, накрыл все, что там было. Черты его имели что-то волчье и даже лисье, то есть выражали тонкую смышленость хищных зверей, вместе уклончивость и заносчивость. Он был всегда учтив.
— У своего генерала сейчас был, — сообщил он мне шепотом, — головомойку мне задал."С чего, говорит, вы взяли распространять слух, что как только француз немца в
лоб, так мы сейчас австрияка во фланг?" — А чего"с чего", когда я сам
собственными ушами слышал!
Генерал опять затопал, закричал и кричал долго что-то такое, в чем было немало добрых и жалких слов насчет спокойствия моих родителей и моего
собственного будущего, и затем вдруг, — представьте вы себе мое вящее удивление, — вслед за сими словами непостижимый генерал вдруг перекрестил меня крестом со
лба на грудь, быстро повернулся на каблуках и направился к двери.