Неточные совпадения
Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм,
глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей
не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом,
глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах.
Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он
не прочь и поломать себя, он мало занимается своим прошедшим и смело
глядит вперед.
Между тем я
гляжу на нее,
гляжу, знаете, — ну, ей-богу,
не видал еще такого лица… красавица, одним словом!
Так тебе и кажется, что и позабыл-то ты все, что знал, и что больной-то тебе
не доверяет, и что другие уже начинают замечать, что ты потерялся, и неохотно симптомы тебе сообщают, исподлобья
глядят, шепчутся… э, скверно!
— Если я буду знать наверное, что я умереть должна… я вам тогда все скажу, все!» — «Александра Андреевна, помилуйте!» — «Послушайте, ведь я
не спала нисколько, я давно на вас
гляжу… ради Бога… я вам верю, вы человек добрый, вы честный человек, заклинаю вас всем, что есть святого на свете, — скажите мне правду!
Итак, я лежал под кустиком в стороне и поглядывал на мальчиков. Небольшой котельчик висел над одним из огней; в нем варились «картошки». Павлуша наблюдал за ним и, стоя на коленях, тыкал щепкой в закипавшую воду. Федя лежал, опершись на локоть и раскинув полы своего армяка. Ильюша сидел рядом с Костей и все так же напряженно щурился. Костя понурил немного голову и
глядел куда-то вдаль. Ваня
не шевелился под своей рогожей. Я притворился спящим. Понемногу мальчики опять разговорились.
Я невольно полюбовался Павлушей. Он был очень хорош в это мгновение. Его некрасивое лицо, оживленное быстрой ездой, горело смелой удалью и твердой решимостью. Без хворостинки в руке, ночью, он, нимало
не колеблясь поскакал один на волка… «Что за славный мальчик!» — думал я,
глядя на него.
— Видел. Говорит, такой стоит большой, большой, темный, скутанный, этак словно за деревом, хорошенько
не разберешь, словно от месяца прячется, и
глядит,
глядит глазищами-то, моргает ими, моргает…
Вы
не двигаетесь — вы
глядите: и нельзя выразить словами, как радостно, и тихо, и сладко становится на сердце.
Он повел плечами, помолчал, рассеянно
глянул и запел потихоньку. Я
не мог уловить всех слов его протяжной песенки; следующие послышались мне...
Аркадий Павлыч
глянул на меня, усмехнулся и спросил: «N’est-ce pas que c’est touchant?» [
Не правда ли, это трогательно? (фр.)]
— Вы что? а вы с этой старой ведьмой, с ключницей,
не стакнулись небось? Небось
не наушничаете, а? Скажите,
не взводите на беззащитную девку всякую небылицу? Небось
не по вашей милости ее из прачек в судомойки произвели! И бьют-то ее и в затрапезе держат
не по вашей милости?.. Стыдитесь, стыдитесь, старый вы человек! Ведь вас паралич того и
гляди разобьет… Богу отвечать придется.
Разговаривая с ними, он обыкновенно
глядит на них сбоку, сильно опираясь щекою в твердый и белый воротник, или вдруг возьмет да озарит их ясным и неподвижным взором, помолчит и двинет всею кожей под волосами на голове; даже слова иначе произносит и
не говорит, например: «Благодарю, Павел Васильич», или: «Пожалуйте сюда, Михайло Иваныч», а: «Боллдарю, Палл Асилич», или: «Па-ажалте сюда, Михал Ваныч».
— Ну, хорошо, хорошо, ступай… Прекрасный человек, — продолжал Мардарий Аполлоныч,
глядя ему вслед, — очень я им доволен; одно — молод еще. Всё проповеди держит, да вот вина
не пьет. Но вы-то как, мой батюшка?.. Что вы, как вы? Пойдемте-ка на балкон — вишь, вечер какой славный.
— Да ты на недоуздках так их и выведи! — закричал ему вслед г-н Чернобай. — У меня, батюшка, — продолжал он, ясно и кротко
глядя мне в лицо, —
не то, что у барышников, чтоб им пусто было! у них там имбири разные пойдут, соль, барда [От барды и соли лошадь скоро тучнеет. — Примеч. авт.], бог с ними совсем!.. А у меня, изволишь видеть, все на ладони, без хитростей.
Особенно любит она
глядеть на игры и шалости молодежи; сложит руки под грудью, закинет голову, прищурит глаза и сидит, улыбаясь, да вдруг вздохнет и скажет: «Ах вы, детки мои, детки!..» Так, бывало, и хочется подойти к ней, взять ее за руку и сказать: «Послушайте, Татьяна Борисовна, вы себе цены
не знаете, ведь вы, при всей вашей простоте и неучености, — необыкновенное существо!» Одно имя ее звучит чем-то знакомым, приветным, охотно произносится, возбуждает дружелюбную улыбку.
Мы нашли бедного Максима на земле. Человек десять мужиков стояло около него. Мы слезли с лошадей. Он почти
не стонал, изредка раскрывал и расширял глаза, словно с удивлением
глядел кругом и покусывал посиневшие губы… Подбородок у него дрожал, волосы прилипли ко лбу, грудь поднималась неровно: он умирал. Легкая тень молодой липы тихо скользила по его лицу.
Однако, подумал я,
глядя на его изнеможенное лицо, нельзя ли его вытащить отсюда? Может быть, еще есть возможность его вылечить… Но Авенир
не дал мне докончить мое предложение.
Покрытые лоском грачи и вороны, разинув носы, жалобно
глядели на проходящих, словно прося их участья; одни воробьи
не горевали и, распуша перышки, еще яростнее прежнего чирикали и дрались по заборам, дружно взлетали с пыльной дороги, серыми тучами носились над зелеными конопляниками.
Такие фигуры встречаются на Руси
не дюжинами, а сотнями; знакомство с ними, надобно правду сказать,
не доставляет никакого удовольствия; но, несмотря на предубеждение, с которым я
глядел на приезжего, я
не мог
не заметить беспечно доброго и страстного выраженья его лица.
— Да нет, — перебил он меня, — такие ли бывают хозяева! Вот видите ли, — продолжал он, скрутив голову набок и прилежно насасывая трубку, — вы так,
глядя на меня, можете подумать, что я и того… а ведь я, должен вам признаться, воспитанье получил средственное; достатков
не было. Вы меня извините, я человек откровенный, да и наконец…
Я, знаете,
гляжу на старуху и ничего
не понимаю, что она там такое мелет; слышу, что толкует о женитьбе, а у меня степная деревня все в ушах звенит.
Бывало, задумается да и сидит по часам, на пол
глядит, бровью
не шевельнет; и я тоже сижу да на нее смотрю, да насмотреться
не могу, словно никогда
не видал…
Разговаривал я с ней, правда, мало, больше так на нее смотрел; но читал ей вслух разные трогательные сочинения, пожимал ей украдкой руки, а по вечерам мечтал с ней рядом, упорно
глядя на луну, а
не то просто вверх.
Один только наследник из Петербурга, важный мужчина с греческим носом и благороднейшим выражением лица, Ростислав Адамыч Штоппель,
не вытерпел, пододвинулся боком к Недопюскину и надменно
глянул на него через плечо.
Чертопханов успокоился, подошел к Тихону Иванычу, взял его за руку, дерзко
глянул кругом и,
не встречая ни одного взора, торжественно, среди глубокого молчания, вышел из комнаты вместе с новым владельцем благоприобретенной деревни Бесселендеевки.
«Что ж? — решил он наконец, — коли
не смилостивится жид,
не захочет еще подождать — отдам я ему дом и землю, а сам на коня, куда глаза
глядят!
Заря уже занялась, когда он возвратился домой. Образа человеческого
не было на нем, грязь покрывала все платье, лицо приняло дикий и страшный вид, угрюмо и тупо
глядели глаза. Сиплым шепотом прогнал он от себя Перфишку и заперся в своей комнате. Он едва держался на ногах от усталости, но он
не лег в постель, а присел на стул у двери и схватился за голову.
Дорогой он ехал больше шагом, враскачку,
глядел по сторонам, покуривал табак из коротенького чубучка и ни о чем
не размышлял; разве возьмет да подумает про себя: «Чертопхановы чего захотят — уж добьются! шалишь!» — и ухмыльнется; ну, а с прибытием домой пошла статья другая.
Я
не знал, что сказать, и как ошеломленный
глядел на это темное, неподвижное лицо с устремленными на меня светлыми и мертвенными глазами. Возможно ли? Эта мумия — Лукерья, первая красавица во всей нашей дворне, высокая, полная, белая, румяная, хохотунья, плясунья, певунья! Лукерья, умница Лукерья, за которою ухаживали все наши молодые парни, по которой я сам втайне вздыхал, я — шестнадцатилетний мальчик!
Лукерья умолкла, а я с изумлением
глядел на нее. Изумляло меня собственно то, что она рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов, нисколько
не жалуясь и
не напрашиваясь на участие.
— Эва! глянь-ка! над озером-то… аль чапля стоит? неужели она и ночью рыбу ловит? Эх-ма! сук это —
не чапля. Вот маху-то дал! а все месяц обманывает.