Он много видел,
много знал, и от него я многому научился; например: из его рассказов узнал я, что каждое лето, перед покосом, появляется в деревнях небольшая тележка особенного вида.
Что мне в том, что у тебя голова велика и уместительна и что понимаешь ты все,
много знаешь, за веком следишь, — да своего-то, особенного, собственного, у тебя ничего нету!
Неточные совпадения
Он был вольноотпущенный дворовый человек; в нежной юности обучался музыке, потом служил камердинером,
знал грамоте, почитывал, сколько я мог заметить, кое-какие книжонки и, живя теперь, как
многие живут на Руси, без гроша наличного, без постоянного занятия, питался только что не манной небесной.
Много видал он на своем веку, пережил не один десяток мелких дворян, заезжавших к нему за «очищенным»,
знает все, что делается на сто верст кругом, и никогда не пробалтывается, не показывает даже виду, что ему и то известно, чего не подозревает самый проницательный становой.
В этом человеке было
много загадочного; казалось, какие-то громадные силы угрюмо покоились в нем, как бы
зная, что раз поднявшись, что сорвавшись раз на волю, они должны разрушить и себя и все, до чего ни коснутся; и я жестоко ошибаюсь, если в жизни этого человека не случилось уже подобного взрыва, если он, наученный опытом и едва спасшись от гибели, неумолимо не держал теперь самого себя в ежовых рукавицах.
— Зачем жаловаться, — проговорил с низким поклоном седобородый, степенный мужик, ни дать ни взять древний патриарх. (Жида он, впрочем, тузил не хуже других.) Мы, батюшка Пантелей Еремеич, твою милость
знаем хорошо,
много твоей милостью довольны, что поучил нас!
— Да, песни, старые песни, хороводные, подблюдные, святочные, всякие!
Много я их ведь
знала и не забыла. Только вот плясовых не пою. В теперешнем моем звании оно не годится.
— Эк ведь комиссия! Ну, уж комиссия же с вами, — вскричал Порфирий с совершенно веселым, лукавым и нисколько не встревоженным видом. — Да и к чему вам знать, к чему вам так
много знать, коли вас еще и не начинали беспокоить нисколько! Ведь вы как ребенок: дай да подай огонь в руки! И зачем вы так беспокоитесь? Зачем сами-то вы так к нам напрашиваетесь, из каких причин? А? хе-хе-хе!
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Вы всё эдакое говорите… Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали лучше на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы, верно, их
знаете много.
Хлестаков. Да что стихи! я
много их
знаю.
Городничий. Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! жаловаться? Что,
много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!..
Знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что…
— // Я
знал Ермилу, Гирина, // Попал я в ту губернию // Назад тому лет пять // (Я в жизни
много странствовал, // Преосвященный наш // Переводить священников // Любил)…
В минуты унынья, о Родина-мать! // Я мыслью вперед улетаю, // Еще суждено тебе
много страдать, // Но ты не погибнешь, я
знаю.