Неточные совпадения
Увы! ничто не прочно на
земле. Все, что я вам рассказал о житье-бытье моей доброй помещицы, — дело прошедшее; тишина, господствовавшая
в ее доме, нарушена навеки. У ней теперь, вот уже более года,
живет племянник, художник из Петербурга. Вот как это случилось.
— Будем говорить дальше! Рыба должна жить в воде, а птица — в воздухе. Так я говорю? Ну вот… А червяк, например,
живет в земле. Хорошо. Теперь смотрите…
Отец Бенни (известный гебраист)
жил в земле чужой, и родство у Бенни по мужской линии было еврейское; мать его была англичанка, не знавшая и даже, кажется, не изучавшая языка той страны, где ей довелось жить; он сам родился в Польше, стране, подвластной России и ненавидящей ее, — какое, в самом деле, могло быть отечество у такого, так сказать, беспочвенного гостя земли?
Впоследствии времени, может быть, примешалось к нему чувство не столь бескорыстное — я человек, более десяти лет
живу в земле чужой; может быть, раскаяние мое, любовь к отечеству превратились в одну тоску по родине.
Неточные совпадения
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, // Живал когда-то
в Питере, // Да угодил
в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От частого дождя, //
Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком
земли отвалится, // Что на сохе присох…
Он спал на голой
земле и только
в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил
в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи
жилы.
Мучительное состояние ожидания, которое она между небом и
землей прожила в Москве, медленность и нерешительность Алексея Александровича, свое уединение — она всё приписывала ему.
И каждое не только не нарушало этого, но было необходимо для того, чтобы совершалось то главное, постоянно проявляющееся на
земле чудо, состоящее
в том, чтобы возможно было каждому вместе с миллионами разнообразнейших людей, мудрецов и юродивых, детей и стариков — со всеми, с мужиком, с Львовым, с Кити, с нищими и царями, понимать несомненно одно и то же и слагать ту жизнь души, для которой одной стоит
жить и которую одну мы ценим.
И, может быть, я завтра умру!.. и не останется на
земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я
в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда
жить? а все
живешь — из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!