Цитаты со словом «взял»
Калиныч отворил нам избушку, увешанную пучками сухих душистых трав, уложил нас на свежем сене, а сам надел на голову род мешка с сеткой,
взял нож, горшок и головешку и отправился на пасеку вырезать нам сот.
Этого-то человека я
взял к себе в охотники, и с ним-то я отправился на тягу в большую березовую рощу, на берегу Исты.
Жена моя и говорит мне: «Коко, — то есть, вы понимаете, она меня так называет, —
возьмем эту девочку в Петербург; она мне нравится, Коко…» Я говорю: «Возьмем, с удовольствием».
Не знаю, чем я заслужил доверенность моего нового приятеля, — только он, ни с того ни с сего, как говорится, «
взял» да и рассказал мне довольно замечательный случай; а я вот и довожу теперь его рассказ до сведения благосклонного читателя.
Она посмотрела на меня, да как
возьмет меня вдруг за руку.
Возьмешь, бывало, рецептурную книгу… ведь тут оно, думаешь, тут!
А то
возьмет меня за руку и держит, глядит на меня, долго, долго глядит, отвернется, вздохнет и скажет: «Какой вы добрый!» Руки у ней такие горячие, глаза большие, томные.
— «Нет, нет, я с вас слово
взяла, я должна умереть… ты мне обещал… ты мне сказал…» Горько было мне, по многим причинам горько.
Лекарь отвернулся; я
взял его за руку.
— Эх! — сказал он, — давайте-ка о чем-нибудь другом говорить или не хотите ли в преферансик по маленькой? Нашему брату, знаете ли, не след таким возвышенным чувствованиям предаваться. Наш брат думай об одном: как бы дети не пищали да жена не бранилась. Ведь я с тех пор в законный, как говорится, брак вступить успел… Как же… Купеческую дочь
взял: семь тысяч приданого. Зовут ее Акулиной; Трифону-то под стать. Баба, должен я вам сказать, злая, да благо спит целый день… А что ж преферанс?
Федор Михеич тотчас поднялся со стула, достал с окна дрянненькую скрипку,
взял смычок — не за конец, как следует, а за середину, прислонил скрипку к груди, закрыл глаза и пустился в пляс, напевая песенку и пиликая по струнам.
Вот и
взяли моего отца и в вашу вотчину повели.
Вот и
взяли с отца слово отступиться от земли и благодарить еще велели, что живого отпустили.
— Миловидка, Миловидка… Вот граф его и начал упрашивать: «Продай мне, дескать, твою собаку:
возьми, что хочешь». — «Нет, граф, говорит, я не купец: тряпицы ненужной не продам, а из чести хоть жену готов уступить, только не Миловидку… Скорее себя самого в полон отдам». А Алексей Григорьевич его похвалил: «Люблю», — говорит. Дедушка-то ваш ее назад в карете повез; а как умерла Миловидка, с музыкой в саду ее похоронил — псицу похоронил и камень с надписью над псицей поставил.
Его же мужики рассказывали, да я их речей в толк не
возьму.
— Спасибо, батюшка, спасибо. Извольте,
возьмите его.
Охотник Владимир говорил, ни дать ни
взять, как провинциальный молодой актер, занимающий роли первых любовников.
Вот-с в один день говорит он мне: «Любезный друг мой,
возьми меня на охоту: я любопытствую узнать — в чем состоит эта забава».
Я, разумеется, не захотел отказать товарищу, достал ему, с своей стороны, ружье-с и
взял его на охоту-с.
— А вы не знаете? Вот меня
возьмут и нарядят; я так и хожу наряженный, или стою, или сижу, как там придется. Говорят: вот что говори, — я и говорю. Раз слепого представлял… Под каждую веку мне по горошине положили… Как же!
— Пойду сыщу брод, — продолжал Ермолай с уверенностью, как будто во всяком пруде непременно должен существовать брод, —
взял у Сучка шест и отправился в направлении берега, осторожно выщупывая дно.
Мы хотели было тотчас же отправиться, но он сперва достал под водой из кармана веревку, привязал убитых уток за лапки,
взял оба конца в зубы и побрел вперед; Владимир за ним, я за Владимиром.
Я добрался наконец до угла леса, но там не было никакой дороги: какие-то некошеные, низкие кусты широко расстилались передо мною, а за ними далёко-далёко виднелось пустынное поле. Я опять остановился. «Что за притча?.. Да где же я?» Я стал припоминать, как и куда ходил в течение дня… «Э! да это Парахинские кусты! — воскликнул я наконец, — точно! вон это, должно быть, Синдеевская роща… Да как же это я сюда зашел? Так далеко?.. Странно! Теперь опять нужно вправо
взять».
Ермил у нас завсегда на пошту ездит; собак-то он всех своих поморил: не живут они у него отчего-то, так-таки никогда и не жили, а псарь он хороший, всем
взял.
Вот и думает Ермил: «Сем
возьму его, — что ему так пропадать», да и слез, и взял его на руки…
А на дворовой избе баба стряпуха, так та, как только затемнело, слышь,
взяла да ухватом все горшки перебила в печи: «Кому теперь есть, говорит, наступило светопреставление».
Тришка — эвто будет такой человек удивительный, который придет; а придет он такой удивительный человек, что его и
взять нельзя будет, и ничего ему сделать нельзя будет: такой уж будет удивительный человек.
Захотят его, например,
взять хрестьяне: выйдут на него с дубьем, оцепят его, но а он им глаза отведет — так отведет им глаза, что они же сами друг друга побьют.
Страх такой меня
взял, братцы мои: время-то позднее, да и голос такой болезный.
И Ваня опять положил свою голову на землю. Павел встал и
взял в руку пустой котельчик.
— Ну, телега… телега! — повторил он и,
взяв ее за оглобли, чуть не опрокинул кверху дном… — Телега!.. А на чем же вы на ссечки поедете?.. В эти оглобли нашу лошадь не впряжешь: наши лошади большие, а это что такое?
— Вы только смотрите, того, туда ли он вас привезет. Да ось-то сами извольте выбрать: поздоровее ось извольте
взять… А что, Блоха, — прибавил он громко, — что, у вас хлебушком можно разжиться?
— Убивать ее не надо, точно; смерть и так свое
возьмет. Вот хоть бы Мартын-плотник: жил Мартын-плотник, и не долго жил и помер; жена его теперь убивается о муже, о детках малых… Против смерти ни человеку, ни твари не слукавить. Смерть и не бежит, да и от нее не убежишь; да помогать ей не должно… А я соловушек не убиваю, — сохрани Господи! Я их не на муку ловлю, не на погибель их живота, а для удовольствия человеческого, на утешение и веселье.
Ведь, например, ведь он ни дать ни
взять наш вот саврасый: от рук отбился тоже… от работы, то есть.
Мы вместе поужинаем, — мы
возьмем с собою повара, — вы у меня переночуете.
— Чего вам надобно? — спросил он меня, дернув кверху головою, как лошадь, которая не ожидала, что ее
возьмут за морду.
— Полно же, говорят… Говорят, пошутил. Ну,
возьми свои три с половиной, что с тобой будешь делать.
— Четыре бы
взять следовало, да я, дурак, поторопился, — проворчал толстяк.
Купец вручил приказчику небольшую пачку бумаги, поклонился, тряхнул головой,
взял свою шляпу двумя пальчиками, передернул плечами, придал своему стану волнообразное движение и вышел, прилично поскрипывая сапожками. Николай Еремеич подошел к стене и, сколько я мог заметить, начал разбирать бумаги, врученные купцом. Из двери высунулась рыжая голова с густыми бакенбардами.
Я снова приподнялся. Вошел мужик огромного роста, лет тридцати, здоровый, краснощекий, с русыми волосами и небольшой курчавой бородой. Он помолился на образ, поклонился главному конторщику,
взял свою шляпу в обе руки и выпрямился.
— Что ж вы мне не изволите отвечать? — продолжал Павел. — Впрочем, нет… нет, — прибавил он, — этак не дело; криком да бранью ничего не
возьмешь. Нет, вы мне лучше добром скажите, Николай Еремеич, за что вы меня преследуете? за что вы меня погубить хотите? Ну, говорите же, говорите.
— Здесь не место с вами объясняться, — не без волнения возразил главный конторщик, — да и не время. Только я, признаюсь, одному удивляюсь: с чего вы
взяли, что я вас погубить желаю или преследую? Да и как, наконец, могу я вас преследовать? Вы не у меня в конторе состоите.
Он подошел к голове лошади,
взял ее за узду и сдернул с места.
И ничем его
взять нельзя: ни вином, ни деньгами; ни на какую приманку не идет.
Я встал. Бирюк
взял ружье и осмотрел полку.
Бирюк молча
взял лошадь за челку левой рукой; правой он держал вора за пояс.
«Топорик-то вон
возьмите», — пробормотал мужик.
Разговаривая с ними, он обыкновенно глядит на них сбоку, сильно опираясь щекою в твердый и белый воротник, или вдруг
возьмет да озарит их ясным и неподвижным взором, помолчит и двинет всею кожей под волосами на голове; даже слова иначе произносит и не говорит, например: «Благодарю, Павел Васильич», или: «Пожалуйте сюда, Михайло Иваныч», а: «Боллдарю, Палл Асилич», или: «Па-ажалте сюда, Михал Ваныч».
Хлопотун он и жила страшный, а хозяин плохой:
взял к себе в управители отставного вахмистра, малоросса, необыкновенно глупого человека.
Он перекрестился, положил полу своей шинели себе на руку,
взял недоуздок и передал мне лошадь.
Неточные совпадения
— Зачем я к нему пойду?.. За мной и так недоимка. Сын-то у меня перед смертию с год хворал, так и за себя оброку не взнес… Да мне с полугоря: взять-то с меня нечего… Уж, брат, как ты там ни хитри, — шалишь: безответная моя голова! (Мужик рассмеялся.) Уж он там как ни мудри, Кинтильян-то Семеныч, а уж…
Цитаты из русской классики со словом «взял»
Ассоциации к слову «взял»
Предложения со словом «взять»
- Бедная мамочка, родная моя, она так жаловалась на боли в животе, а врачи за несколько месяц жалоб не могли взять анализ мочи и крови.
- Откуда чёрт возьми, взялось это поветрие, которое он заметил ещё на финской войне?
- – Не знаю, я должна подумать. Я могу захотеть взять её потом к себе. Ты должен учитывать эту возможность, когда будешь писать ей или говорить с нею.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «взять»
Значение слова «взять»
ВЗЯТЬ, возьму́, возьмёшь; прош. взял, -ла́, взя́ло; прич. страд. прош. взя́тый, взят, -а́, взя́то; сов. 1. Сов. к брать. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ВЗЯТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «взять»
- Для нас нет большего несчастия, как, взяв на себя нравственную ответственность в счастии женщины, растерзать ее сердце, хотя бы и невольно.
- Мы, русские, — наследники целого мира. Мы возьмем как свое все, что составляет исключительную сторону жизни каждого европейского народа, и возьмем ее не как исключительную сторону, а как элемент для пополнения нашей жизни, исключительная сторона которой должна быть — многосторонность.
- Не надо возвращаться к старикам. Не надо повторять их путь. Но «от них взять», — надо; взять и идти дальше, вперед…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно