Марья Дмитриевна появилась в сопровождении Гедеоновского; потом пришла Марфа Тимофеевна с Лизой, за ними пришли остальные домочадцы; потом приехала и любительница музыки, Беленицына, маленькая, худенькая дама, с почти ребяческим, усталым и красивым личиком, в шумящем черном платье, с пестрым веером и толстыми золотыми браслетами; приехал и муж ее, краснощекий, пухлый человек, с большими ногами и руками, с белыми ресницами и неподвижной улыбкой на толстых губах; в гостях жена никогда с ним не говорила, а дома,
в минуты нежности, называла его своим поросеночком...
Неточные совпадения
Всадник лихо повернул коня, дал ему шпоры и, проскакав коротким галопом по улице, въехал на двор.
Минуту спустя он вбежал, помахивая хлыстиком, из дверей передней
в гостиную;
в то же время на пороге другой двери показалась стройная, высокая черноволосая девушка лет девятнадцати — старшая дочь Марьи Дмитриевны, Лиза.
— Вы меня не узнаете, — промолвил он, снимая шляпу, — а я вас узнал, даром что уже восемь лет
минуло с тех пор, как я вас видел
в последний раз. Вы были тогда ребенок. Я Лаврецкий. Матушка ваша дома? Можно ее видеть?
Лиза покраснела и подумала: какой он странный. Лаврецкий остановился на
минуту в передней. Лиза вошла
в гостиную, где раздавался голос и хохот Паншина; он сообщал какую-то городскую сплетню Марье Дмитриевне и Гедеоновскому, уже успевшим вернуться из сада, и сам громко смеялся тому, что рассказывал. При имени Лаврецкого Марья Дмитриевна вся всполошилась, побледнела и пошла к нему навстречу.
Он сам недолго пережил ее, не более пяти лет. Зимой 1819 года он тихо скончался
в Москве, куда переехал с Глафирой и внуком, и завещал похоронить себя рядом с Анной Павловной да с «Малашей». Иван Петрович находился тогда
в Париже, для своего удовольствия; он вышел
в отставку скоро после 1815 года. Узнав о смерти отца, он решился возвратиться
в Россию. Надобно было подумать об устройстве имения, да и Феде, по письму Глафиры,
минуло двенадцать лет, и наступило время серьезно заняться его воспитанием.
Когда Феде
минул шестнадцатый год, Иван Петрович почел за долг заблаговременно поселить
в него презрение к женскому полу, — и молодой спартанец, с робостью на душе, с первым пухом на губах, полный соков, сил и крови, уже старался казаться равнодушным, холодным и грубым.
Единственной дочери Павла Петровича и Каллиопы Карловны, Варваре Павловне, только что
минул семнадцатый год, когда она вышла из…ского института, где считалась если не первою красавицей, то уж наверное первою умницей и лучшею музыкантшей и где получила шифр; ей еще девятнадцати лет не было, когда Лаврецкий увидел ее
в первый раз.
Прошло несколько
минут, прошло полчаса; Лаврецкий все стоял, стискивая роковую записку
в руке и бессмысленно глядя на пол; сквозь какой-то темный вихрь мерещились ему бледные лица; мучительно замирало сердце; ему казалось, что он падал, падал, падал… и конца не было.
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из истории, а в особенности из эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков и однажды,
в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского мира…
Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все
в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума.
Неточные совпадения
Городничий (
в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду
в деньгах или
в чем другом, то я готов служить сию
минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Подсмотри
в щелку и узнай все, и глаза какие: черные или нет, и сию же
минуту возвращайся назад, слышишь?
Хлестаков, городничий и Добчинский. Городничий, вошед, останавливается. Оба
в испуге смотрят несколько
минут один на другого, выпучив глаза.
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две
минуты захожу
в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать.
Хлестаков. Впрочем, сударыня,
в эту
минуту мне очень приятно.