Неточные совпадения
Ямщик повернул
к воротам, остановил лошадей; лакей Лаврецкого приподнялся на козлах и, как бы готовясь соскочить, закричал: «Гей!» Раздался сиплый, глухой лай, но даже собаки не показалось; лакей снова приготовился соскочить и снова закричал: «Гей!» Повторился дряхлый лай, и, спустя мгновенье, на двор, неизвестно откуда, выбежал человек в нанковом кафтане, с белой, как снег, головой; он посмотрел, защищая глаза от солнца, на тарантас, ударил себя вдруг обеими руками по ляжкам, сперва немного заметался на
месте, потом
бросился отворять ворота.
Долинский отбросил от себя эту записку, потом схватил ее и перечитал снова. На дворе был седьмой час в исходе. Долинский хотел пойти к Зайончеку, но вместо того только побегал по комнате, схватил свою шляпу и опрометью
бросился к месту, где останавливается омнибус, проходящий по Латинскому кварталу.
Павел Петрович отошел. Чиновник, разумеется, не остался глазеть на развод, а опрометью
бросился к месту своего служения. Он хорошо понял, для чего государь показал ему часы.
Неточные совпадения
Я обмотал платком мохнатую шею Жирана и опрометью
бросился бежать
к назначенному
месту. Папа смеялся и кричал мне вслед:
Даст ли ему кто щелчка или дернет за волосы, ущипнет, — он сморщится, и вместо того, чтоб вскочить,
броситься и догнать шалуна, он когда-то соберется обернуться и посмотрит рассеянно во все стороны, а тот уж за версту убежал, а он почесывает больное
место, опять задумывается, пока новый щелчок или звонок
к обеду не выведут его из созерцания.
Райский
бросился вслед за ней и из-за угла видел, как она медленно возвращалась по полю
к дому. Она останавливалась и озиралась назад, как будто прощалась с крестьянскими избами. Райский подошел
к ней, но заговорить не смел. Его поразило новое выражение ее лица.
Место покорного ужаса заступило, по-видимому, безотрадное сознание. Она не замечала его и как будто смотрела в глаза своей «беде».
Главное, я все страстно мечтал, что вы вдруг войдете, я
к вам
брошусь и вы меня выведете из этого
места и увезете
к себе, в тот кабинет, и опять мы поедем в театр, ну и прочее.
— Мадье де Монжо? — повторил он вдруг опять на всю залу, не давая более никаких объяснений, точно так же как давеча глупо повторял мне у двери, надвигаясь на меня: Dolgorowky? Поляки вскочили с
места, Ламберт выскочил из-за стола,
бросился было
к Андрееву, но, оставив его, подскочил
к полякам и принялся униженно извиняться перед ними.