Неточные совпадения
Под ударом того летнего, мгновенного вихря он почти так же мгновенно почувствовал —
не то, что Джемма красавица,
не то, что она ему нравилась — это он знал и прежде… а то, что он
едва ли…
не полюбил ее!
— Хорошо, я
не буду сердиться. (Санин действительно
не сердился — да и наконец
едва ли бы мог он желать, чтобы Джемма ничего
не узнала.) Хорошо, полноте обниматься. Ступайте теперь. Я хочу остаться наедине. Я лягу спать. Я устал.
— Все это вздор! Вы суеверны? Я — нисколько. А чему быть, того
не миновать. Monsieur Gaston жил у нас в доме, над моей головой. Бывало, я проснусь ночью и слышу его шаги — он очень поздно ложился — и сердце замирает от благоговения… или от другого чувства. Мой отец сам
едва разумел грамоте, но воспитание нам дал хорошее. Знаете
ли, что я по-латыни понимаю?
Санин отвечал тотчас — и в подарок невесте послал «Марианне Слоком от неизвестного друга» гранатовый крестик, обделанный в великолепное жемчужное ожерелье. Подарок этот, хотя весьма ценный,
не разорил его: в течение тридцати лет, протекших со времени его первого пребывания во Франкфурте, он успел нажить значительное состояние. В первых числах мая он вернулся в Петербург — но
едва ли надолго. Слышно, что он продает все свои имения и собирается в Америку.
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало первым и притом самым блестящим годам екатерининской эпохи, следует предполагать, что для Глупова это было
едва ли не лучшее время в его истории.
Он, как доживший, не глупый и не больной человек, не верил в медицину и в душе злился на всю эту комедию, тем более, что
едва ли не он один вполне понимал причину болезни Кити.
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души,
едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Впрочем, они, с своей стороны, тоже не ударили лицом в грязь и, наведенные остроумной догадкой почтмейстера, забрели
едва ли не далее.
Но Аркадий уже не слушал его и убежал с террасы. Николай Петрович посмотрел ему вслед и в смущенье опустился на стул. Сердце его забилось… Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между им и сыном, сознавал ли он, что
едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости — сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений — и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось.
Неточные совпадения
Сама лисица хитрая, // По любопытству бабьему, // Подкралась к мужикам, // Послушала, послушала // И прочь пошла, подумавши: // «И черт их
не поймет!» // И вправду: сами спорщики //
Едва ли знали, помнили — // О чем они шумят…
На другой день,
едва позолотило солнце верхи соломенных крыш, как уже войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало в слободу. Но там никого
не было, кроме заштатного попа, который в эту самую минуту рассчитывал,
не выгоднее
ли ему перейти в раскол. Поп был древний и скорее способный поселять уныние, нежели вливать в душу храбрость.
Отписав таким образом, бригадир сел у окошечка и стал поджидать,
не послышится
ли откуда:"ту-ру! ту-ру!"Но в то же время с гражданами был приветлив и обходителен, так что даже
едва совсем
не обворожил их своими ласками.
Что предположение о конституциях представляло
не более как слух, лишенный твердого основания, — это доказывается, во-первых, новейшими исследованиями по сему предмету, а во-вторых, тем, что на место Негодяева градоначальником был назначен «черкашенин» Микаладзе, который о конституциях
едва ли имел понятие более ясное, нежели Негодяев.
Было время, — гремели обличители, — когда глуповцы древних Платонов и Сократов благочестием посрамляли; ныне же
не токмо сами Платонами сделались, но даже того горчае, ибо
едва ли и Платон хлеб божий
не в уста, а на пол метал, как нынешняя некая модная затея то делать повелевает".