Неточные совпадения
Буду составлять
лекции и даже вперед проходить предметы, так что на первом
курсе буду первым и напишу диссертацию; на втором
курсе уже вперед буду знать все, и меня могут перевести прямо в третий
курс, так что я восемнадцати лет кончу
курс первым кандидатом с двумя золотыми медалями, потом выдержу на магистра, на доктора и сделаюсь первым ученым в России… даже в Европе я могу быть первым ученым…
На этой же
лекции решив, что записывание всего, что будет говорить всякий профессор, не нужно и даже было бы глупо, я держался этого правила до конца
курса.
Я любил этот шум, говор, хохотню по аудиториям; любил во время
лекции, сидя на задней лавке, при равномерном звуке голоса профессора мечтать о чем-нибудь и наблюдать товарищей; любил иногда с кем-нибудь сбегать к Матерну выпить водки и закусить и, зная, что за это могут распечь, после профессора, робко скрипнув дверью, войти в аудиторию; любил участвовать в проделке, когда
курс на
курс с хохотом толпился в коридоре.
Когда уже все начали ходить аккуратнее на
лекции, профессор физики кончил свой
курс и простился до экзаменов, студенты стали собирать тетрадки и партиями готовиться, я тоже подумал, что надо готовиться.
Действительно, тот самый Семенов с седыми волосами, который в первый экзамен меня так обрадовал тем, что на вид был хуже меня, и который, выдержав вторым вступительный экзамен, первый месяц студенчества аккуратно ходил на
лекции, закутил еще до репетиций и под конец
курса уже совсем не показывался в университете.
Главными героями этих подвигов были Зухин, а в конце
курса — Семенов. На Семенова все последнее время смотрели с каким-то даже ужасом, и когда он приходил на
лекцию, что случалось довольно редко, то в аудитории происходило волнение.
С увлечением слушал я на четвертом
курсе лекции по истории греческого искусства. Читал профессор Адриан Викторович Прахов, — читал со страстью и блеском. Седоватый человек с холеным, барским лицом, в золотых очках. Вскоре он был переведен из Петербургского университета в Киевский, с тем чтобы принять в свое заведывание постройку знаменитого Владимирского собора.
Неточные совпадения
Между прочим, он стал опять слушать университетские
лекции, чтобы кончить
курс.
Средь этих обстоятельств Шевырев, который никак не мог примириться с колоссальным успехом
лекций Грановского, вздумал побить его на его собственном поприще и объявил свой публичный
курс.
Германская философия была привита Московскому университету М. Г. Павловым. Кафедра философии была закрыта с 1826 года. Павлов преподавал введение к философии вместо физики и сельского хозяйства. Физике было мудрено научиться на его
лекциях, сельскому хозяйству — невозможно, но его
курсы были чрезвычайно полезны. Павлов стоял в дверях физико-математического отделения и останавливал студента вопросом: «Ты хочешь знать природу? Но что такое природа? Что такое знать?»
Лекции эти продолжались целую неделю. Студенты должны были приготовляться на все темы своего
курса, декан вынимал билет и имя. Уваров созвал всю московскую знать. Архимандриты и сенаторы, генерал-губернатор и Ив. Ив. Дмитриев — все были налицо.
Публичные доклады мы устраивали в помещении Высших женских
курсов,
лекции же и семинары в разных местах, обыкновенно в каких-нибудь советских учреждениях, в управлении которых были знакомые.