Неточные совпадения
«Особенность раба в том, что он в руках своего хозяина есть вещь, орудие, а не человек. Таковы
солдаты, офицеры, генералы, идущие на убиение и на
убийство по произволу правителя или правителей. Рабство военное существует, и это худшее из рабств, особенно теперь, когда оно посредством обязательной службы надевает цепи на шеи всех свободных и сильных людей нации, чтобы сделать из них орудия
убийства, палачей, мясников человеческого мяса, потому что только для этого их набирают и вышколивают…
«И для того, чтобы содержать столько
солдат и делать такие огромные приготовления к
убийству, расходуются ежегодно сотни миллионов, т. е. такие суммы, которые были бы достаточны для воспитания народа и совершения самых огромных работ для общественной пользы и которые дали бы возможность миролюбиво разрешить социальный вопрос.
Противоречие это стало нам так привычно, что мы и не видим всей ужасающей бессмыслицы и безнравственности поступков не только тех людей, которые по своей охоте избирают профессию
убийства, как нечто почтенное, но и тех несчастных людей, которые соглашаются исполнять воинскую повинность, или хотя тех, которые в странах, где не введена воинская повинность, добровольно отдают свои труды на наем
солдат и приготовления к
убийству.
На месте размещения войск начальник части, в которую он поступает, опять требует от молодого человека исполнения военных обязанностей, и он опять отказывается повиноваться и при других
солдатах высказывает причину своего отказа, говорит, что он, как христианин, не может добровольно готовиться к
убийству, запрещенному еще законом Моисея.
Это один обман — общий, обман, производимый над всеми людьми; другой есть обман частный, производимый над отобранными тем или другим способом
солдатами или полицейскими, исполняющими нужные для поддержания и защиты существующего строя истязания и
убийства.
Сказано, что человек, будучи
солдатом, может и должен без исключения совершать все приказания начальника, состоящие для
солдата преимущественно в
убийстве, и, следовательно, нарушать все законы божеские и человеческие, но только не свою верность и службу тому, кто в данный момент случайно находится в обладании властью.
На низшей ступени общественной лестницы —
солдаты с ружьями, пистолетами, саблями истязают и убивают людей и этими же истязаниями и
убийствами заставляют людей поступать в
солдаты и вполне уверены, что ответственность за эти поступки снята с них тем начальством, которое предписывает им их поступки.
На высшей ступени — цари, президенты, министры, палаты предписывают эти истязания, и
убийства, и вербовку в
солдаты и вполне уверены в том, что так как они или от бога поставлены на свое место, или то общество, которым они управляют, требует от них того самого, что они предписывают, то они и не могут быть виноваты.
В середине между теми и другими находятся промежуточные лица, которые распоряжаются истязаниями и
убийствами и вербовкой в
солдаты и вполне уверены, что ответственность отчасти снята с них предписаниями свыше, отчасти тем, что этих самых распоряжений требуют от них все, стоящие на низших ступенях.
Без убеждения в том, что есть то лицо или те лица, которые берут на себя всю ответственность совершаемых дел, не мог бы ни один
солдат поднять руки на истязание или
убийство.
Так, например, в настоящем случае люди едут на
убийство и истязание голодных людей и признают, что в споре крестьян с помещиком — крестьяне правы (это говорили мне все начальствующие), знают, что крестьяне несчастны, бедны, голодны; помещик богат и не внушает сочувствия, и все эти люди все-таки едут убивать крестьян для того, чтобы приобрести этим помещику 3000 рублей, только потому, что эти люди воображают себя в эту минуту не людьми, а — кто губернатором, кто чиновником, кто жандармским генералом, кто офицером, кто
солдатом, и считают для себя обязательными не вечные требования совести человека, а случайные, временные требования своих офицерских, солдатских положений.
Знаю случай, когда
солдаты, назначенные расстреливать, отказывались повиноваться, и знаю много случаев, когда начальствующие отказывались распоряжаться истязаниями и
убийствами.
Все они уже не такие
солдаты, какие были прежде, люди, отказавшиеся от трудовой естественной жизни и посвятившие свою жизнь исключительно разгулу, грабежу и
убийству, как какие-нибудь римские легионеры или воины 30-летней войны, или даже хоть недавние 25-летние
солдаты; всё это теперь большею частью люди, недавно взятые из семей, всё еще полные воспоминаниями о той доброй, естественной и разумной жизни, из которой они взяты.
И потому не можешь ты не задуматься над твоим положением землевладельца, купца, судьи, императора, президента, министра, священника,
солдата — связанным с угнетениями, насилиями, обманами, истязаниями и
убийствами, и не признать незаконности их.
Неточные совпадения
— Я слышал о случаях
убийства офицеров
солдатами, — начал Самгин, потому что поручик ждал ответа.
Солдаты стреляли не по своей охоте, а, разумеется, по команде начальства, значит, это —
убийство в состоянии самозащиты войск против свирепых гимназистов!»
Стреляющий и колющий
солдат менее ответствен за
убийство, чем тот, в ком есть руководящая воля к победе над врагом, непосредственно не наносящая физического удара.
— Мнение народа сначала было такое, что аки бы гарнизонные
солдаты, так как они и до того еще времени воровства много производили и
убийство даже делали!.. А после слух в народе прошел, что это поляки, живущие в нашей губернии и злобствующие против России.
— Товарищи! — раздался голос Павла. —
Солдаты такие же люди, как мы. Они не будут бить нас. За что бить? За то, что мы несем правду, нужную всем? Ведь эта правда и для них нужна. Пока они не понимают этого, но уже близко время, когда и они встанут рядом с нами, когда они пойдут не под знаменем грабежей и
убийств, а под нашим знаменем свободы. И для того, чтобы они поняли нашу правду скорее, мы должны идти вперед. Вперед, товарищи! Всегда — вперед!