Неточные совпадения
Церковные учители признают нагорную проповедь с заповедью о непротивлении злу насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о моей книге, то, казалось бы, им необходимо было прежде всего ответить на этот главный пункт обвинения и прямо высказать, признают или не признают они обязательным для христианина учение нагорной проповеди и заповедь о непротивлении злу насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос в моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти в суд, участвуя в нем, осуждая
людей или ища в нем защиты силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе,
готовиться к убийству
людей или совершать их?
В самом деле, спросите порознь каждого
человека нашего времени о том, считает ли он не только похвальным, но достойным
человека нашего времени заниматься тем, чтобы, получая за это несоразмерное с трудами жалованье, собирать с народа — часто нищего — подати для того, чтобы на эти деньги строить пушки, торпеды и орудия убийства против
людей, с которыми мы желаем быть в мире и которые этого же самого желают по отношению нас; или тем, чтобы опять за жалованье посвящать всю свою жизнь на устройство этих орудий убийства, или на то, чтобы самому
готовиться к убийству и готовить к этому
людей?
Он прямо, самым грубым словом выражает весь тот ужас преступления, к которому
готовятся люди, поступающие в солдаты, всю ту пучину унижения, до которой они доходят, обещаясь в повиновении. Он, как смелый гипнотизатор, пробует степень усыпления загипнотизированного: приставляет ему к телу раскаленное железо, тело шипит и дымит, но усыпленный не просыпается.
В самом деле, можно ли представить себе более поразительный пример того, как
люди сами секут себя, чем та покорность, с которой
люди нашего времени исполняют возлагаемые на них те самые обязанности, которые приводят их в рабство, в особенности воинскую повинность.
Люди, очевидно, порабощают сами себя, страдают от этого рабства и верят тому, что это так и надо, что это ничего и не мешает освобождению
людей, которое
готовится где-то и как-то, несмотря на всё увеличивающееся и увеличивающееся рабство.
На месте размещения войск начальник части, в которую он поступает, опять требует от молодого
человека исполнения военных обязанностей, и он опять отказывается повиноваться и при других солдатах высказывает причину своего отказа, говорит, что он, как христианин, не может добровольно
готовиться к убийству, запрещенному еще законом Моисея.
Сказать, что
люди эти, все эти чиновники, офицеры и солдаты не знают того, что им предстоит и на что они едут, — нельзя, потому что они
готовились к этому.
Эта-то уверенность в том, что существующий порядок есть необходимый и потому неизменный порядок, поддерживать который составляет священную обязанность всякого
человека, и дает добрым и в частной жизни нравственным
людям возможность участвовать с более или менее спокойной совестью в таких делах, как то, которое совершалось в Орле и к совершению которого
готовились люди, ехавшие в тульском поезде.
Все они сделали то, что сделали, и
готовятся делать то, что предстоит им, только потому, что представляются себе и другим не тем, что они суть в действительности, —
людьми, перед которыми стоит вопрос: участвовать или не участвовать в дурном, осуждаемом их совестью деле, а представляются себе и другим различными условными лицами: кто — царем-помазанником, особенным существом, призванным к попечению о благе 100 миллионов
людей, кто — представителем дворянства, кто — священником, получившим особенную благодать своим посвящением, кто — солдатом, обязанным присягой без рассуждения исполнять всё, что ему прикажут.
Стоило некоторым
людям, участникам и неучастникам этого дела, свободным от внушения, еще тогда, когда только
готовились к этому делу, смело высказывать свое негодование перед совершившимися в других местах истязаниями и отвращение и презрение к
людям, участвовавшим в них, стоило в настоящем тульском деле некоторым лицам выразить нежелание участвовать в нем, стоило проезжавшей барыне и другим лицам тут же на станции высказать тем, которые ехали в этом поезде, свое негодование перед совершаемым ими делом, стоило одному из полковых командиров, от которых требовались части войск для усмирения, высказать свое мнение, что военные не могут быть палачами, и благодаря этим и некоторым другим, кажущимся неважными частным воздействиям на
людей, находящихся под внушением, дело приняло совсем другой оборот, и войска, приехав на место, не совершили истязаний, а только срубили лес и отдали его помещику.
То ли ты делаешь, когда, будучи землевладельцем, фабрикантом, ты отбираешь произведения труда бедных, строя свою жизнь на этом ограблении, или, будучи правителем, судьей, насилуешь, приговариваешь
людей к казням, или, будучи военным,
готовишься к войнам, воюешь, грабишь, убиваешь?
Неточные совпадения
Хлестаков. Отчего же нет? Я видел сам, проходя мимо кухни, там много
готовилось. И в столовой сегодня поутру двое каких-то коротеньких
человека ели семгу и еще много кой-чего.
Уже стул, которым он вздумал было защищаться, был вырван крепостными
людьми из рук его, уже, зажмурив глаза, ни жив ни мертв, он
готовился отведать черкесского чубука своего хозяина, и бог знает чего бы ни случилось с ним; но судьбам угодно было спасти бока, плеча и все благовоспитанные части нашего героя.
— Нет, нет; зачем же вам беспокоиться. Вы
человек рассудительный… Ну, Родя, не задерживай гостя… видишь, ждет, — и он серьезно
приготовился водить рукой Раскольникова.
— Я ведь в судебные следователи
готовлюсь! Тут очевидно, оч-че-в-видно что-то не так! — горячо вскричал молодой
человек и бегом пустился вниз по лестнице.
Город беспокоился,
готовясь к выборам в Думу, по улицам ходили и ездили озабоченные, нахмуренные
люди, на заборах пестрели партийные воззвания, члены «Союза русского народа» срывали их, заклеивали своими.