Неточные совпадения
Различие в этом отношении отдельного человека от всего человечества состоит в том, что, тогда как отдельный человек в определении, свойственного тому
новому периоду
жизни, в который он вступает, понимания
жизни и вытекающей из него деятельности пользуется указаниями прежде живших его людей, переживших уже тот возраст, в который он вступает, человечество не может иметь этих указаний, потому что оно всё подвигается по не исследованному еще пути и не у кого спросить, как надо понимать
жизнь и действовать в тех
новых условиях, в которые оно вступает и в которых еще никто никогда не
жил.
Как очень редко отдельный человек изменяет свою
жизнь только по указаниям разума, а большей частью, несмотря на
новый смысл и
новые цели, указываемые разумом, продолжает
жить прежнею
жизнью и изменяет ее только тогда, когда
жизнь его становится совсем противоречащей его сознанию и вследствие того мучительной, точно так же человечество, узнав через своих религиозных руководителей
новый смысл
жизни,
новые цели, к которым ему нужно стремиться, долго еще и после этого познания продолжает в большинстве людей
жить прежней
жизнью и приводится к принятию
нового жизнепонимания только сознанием невозможности продолжения прежней
жизни.
Пока не усвоит каждый отдельный человек христианского жизнепонимания и не станет
жить сообразно с ним, не разрешится противоречие
жизни людской и не установится
новой формы
жизни.
Если бы
жизнь отдельного человека при переходе от одного возраста к другому была бы вполне известна ему, ему незачем бы было
жить. То же и с
жизнью человечества: если бы у него была программа той
жизни, которая ожидает его при вступлении в
новый возраст его, то это было бы самым верным признаком того, что оно не
живет, не движется, а толчется на месте.
Еще несколько недель, месяцев покоя, забвения, дружеской ласки — и она встала бы мало-помалу на ноги и начала бы
жить новой жизнью. А между тем она медлит протянуть к ним доверчиво руки — не из гордости уже, а из пощады, из любви к ним.
Наука не позволяет нам также сделать скачок от времени Петра Великого ко времени Екатерины II; она заставляет нас с особенным любопытством углубиться в изучение этого периода — посмотреть, как Россия продолжала
жить новою жизнью после Петра Великого, как разбиралась она в материале преобразований без помощи гениального императора, как нашлась в своем новом положении, с его светлыми и темными сторонами, так как в жизни человека и в жизни народов нет возраста, в котором не было бы и тех и других сторон.
Неточные совпадения
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя
жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним
новым планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором
жили и умерли его отец и мать. Они
жили тою
жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Она теперь ясно сознавала зарождение в себе
нового чувства любви к будущему, отчасти для нее уже настоящему ребенку и с наслаждением прислушивалась к этому чувству. Он теперь уже не был вполне частью ее, а иногда
жил и своею независимою от нее
жизнью. Часто ей бывало больно от этого, но вместе с тем хотелось смеяться от странной
новой радости.
Она — дочь кухарки предводителя уездного дворянства, начала счастливую
жизнь любовницей его, быстро израсходовала старика, вышла замуж за ювелира, он сошел с ума; потом она
жила с вице-губернатором, теперь
живет с актерами, каждый сезон с
новым; город наполнен анекдотами о ее расчетливом цинизме и удивляется ее щедрости: она выстроила больницу для детей, а в гимназиях, мужской и женской, у нее больше двадцати стипендиатов.
Чего ж надеялся Обломов? Он думал, что в письме сказано будет определительно, сколько он получит дохода, и, разумеется, как можно больше, тысяч, например, шесть, семь; что дом еще хорош, так что по нужде в нем можно
жить, пока будет строиться
новый; что, наконец, поверенный пришлет тысячи три, четыре, — словом, что в письме он прочтет тот же смех, игру
жизни и любовь, что читал в записках Ольги.
Жизнь ее наполнилась так тихо, незаметно для всех, что она
жила в своей
новой сфере, не возбуждая внимания, без видимых порывов и тревог. Она делала то же, что прежде, для всех других, но делала все иначе.