Неточные совпадения
Элдар же дрожал всем телом от нетерпения броситься с кинжалом
на врагов и стрелял часто и как
попало, беспрестанно оглядываясь
на Хаджи-Мурата и высовываясь из-за завала.
Он высунулся из-за завала, готовый броситься
на врагов, но в ту же минуту пуля ударила в него, и он зашатался и
упал навзничь,
на ногу Хаджи-Мурату.
Характерный случай выдался в Суслоне. Это была отчаянная вылазка со стороны Прохорова, именно
напасть на врага в его собственном владении. Трудно сказать, какой тут был расчет, но все произошло настолько неожиданно, что даже Галактион смутился. Одно из двух: или Прохоров получил откуда-нибудь неожиданное подкрепление, или в отчаянии хотел погибнуть в рукопашной свалке. Важно было уже то, что Прохоров и К° появились в самом «горле», как выражались кабатчики.
Вдруг один человек в Перми, другой в Туле, третий в Москве, четвертый в Калуге объявляют, что они присягать не будут, и объясняют свой отказ все, не сговариваясь между собой, одним и тем же, тем, что по христианскому закону клятва запрещена, но что если бы клятва и не была запрещена, то они по духу христианского закона не могут обещаться совершать те дурные поступки, которые требуются от них в присяге, как-то: доносить на всех тех, которые будут нарушать интересы правительства, защищать с оружием в руках свое правительство или
нападать на врагов его.
Посмотрели бы вы на Василия Федоровича, когда шестьдесят с лишком лет осыпали голову его снегом; вы и тогда сказали б: этот взор, в проблески одушевления, должен был
нападать на врага орлиным гневом; эта исполинская рука, вооруженная мечом, должна была укладывать под собою ряды мертвецов; эта грудь широкая, мохнатая, эта вся геркулесовская обстановка — созданы быть оплотом боевым.
Неточные совпадения
К ногам злодея молча
пасть, // Как бессловесное созданье, // Царем быть отдану во власть //
Врагу царя
на поруганье, // Утратить жизнь — и с нею честь, // Друзей с собой
на плаху весть, // Над гробом слышать их проклятья, // Ложась безвинным под топор, //
Врага веселый встретить взор // И смерти кинуться в объятья, // Не завещая никому // Вражды к злодею своему!..
«
На парусах!» — подумывал я,
враг обедов
на траве, особенно impromptu, чаев
на открытом воздухе, где то ложки нет, то хлеб с песком или чай с букашками. Но нечего делать, поехал; а жарко,
палит.
Опять один перескочил через другого, царапнул того шпорой, другой тоже перескочил и царапнул противника так, что он
упал на бок, но в ту же минуту встал и с новой яростью бросился
на врага.
Но кроме
врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же
враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы
напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий
на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит
на стогу или
на сурчине, — увидит и, зашумев как буря,
упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях
на далекое расстояние и, опустясь
на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Зайца увидишь по большей части издали, можешь подойти к нему близко, потому что лежит он в мокрое время крепко, по инстинкту зная, что
на голой и черной земле ему, побелевшему бедняку, негде спрятаться от глаз
врагов своих, что даже сороки и вороны
нападут на него со всех сторон с таким криком и остервенением, что он в страхе не будет знать, куда деваться…