Неточные совпадения
Нехлюдову было досадно и больно, что Чурис довел себя до такого положения и не обратился прежде к нему, тогда как он, с самого своего приезда, ни разу не отказывал мужикам и только того добивался, чтоб все прямо приходили к нему за своими нуждами. Он почувствовал даже некоторую злобу на мужика, сердито пожал плечами и нахмурился; но вид нищеты, окружавшей его, и среди этой нищеты
спокойная и самодовольная наружность Чуриса, превратили его досаду в какое-то грустное, безнадежное
чувство.
Рано-рано утром он встал прежде всех в доме и, мучительно-волнуемый какими-то затаенными, невыраженными порывами юности, без цели вышел в сад, оттуда в лес, и среди майской, сильной, сочной, но
спокойной природы, долго бродил один, без всяких мыслей, страдая избытком какого-то
чувства и не находя выражения ему.
Источник слез начинал высыхать, слишком
спокойное чувство безнадежности овладевало им больше и больше, и мысль о самоубийстве, уже не возбуждая отвращения и ужаса, чаще и чаще останавливала его внимание.
Неточные совпадения
Никто не задавался предположениями, что идиот может успокоиться или обратиться к лучшим
чувствам и что при таком обороте жизнь сделается возможною и даже, пожалуй,
спокойною.
Она благодарна была отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все воспоминания прежнего
чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и
спокойною.
И чем дальше шло время, тем сильнее становились оба настроения: тем
спокойнее, совершенно забывая ее, он становился вне ее присутствия, и тем мучительнее становились и самые ее страдания и
чувство беспомощности пред ними.
Увидав хлопотавших лакеев над перетиркой посуды и расстановкой тарелок и рюмок, увидав их
спокойные, оживленные лица, Левин испытал неожиданное
чувство облегчения, точно из смрадной комнаты он вышел на чистый воздух.
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого рода
чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой
спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.