Неточные совпадения
Главное же наслаждение доставляла ему усиленная деятельность
воображения, бессвязно и отрывисто, но с поразительною ясностью представлявшего ему
в это время самые разнообразные, перемешанные и нелепые образы и
картины из прошедшего и будущего То представляется ему пухлая фигура Давыдки-Белого, испуганно-мигающего белыми ресницами при виде черного, жилистого кулака своей матери, его круглая спина и огромные руки, покрытые белыми волосами, одним терпением и преданностью судьбе отвечающие на истязания и лишения.
Неточные совпадения
Вернувшись
в свой вагон, он не переставая перебирал все положения,
в которых ее видел, все ея слова, и
в его
воображении, заставляя замирать сердце, носились,
картины возможного будущего.
Затем, при помощи прочитанной еще
в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн
в Германии» и «Политических движений русского народа»,
воображение создало мрачную
картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые, живые, черные валы.
Не удалось бы им там видеть какого-нибудь вечера
в швейцарском или шотландском вкусе, когда вся природа — и лес, и вода, и стены хижин, и песчаные холмы — все горит точно багровым заревом; когда по этому багровому фону резко оттеняется едущая по песчаной извилистой дороге кавалькада мужчин, сопутствующих какой-нибудь леди
в прогулках к угрюмой развалине и поспешающих
в крепкий замок, где их ожидает эпизод о войне двух роз, рассказанный дедом, дикая коза на ужин да пропетая молодою мисс под звуки лютни баллада —
картины, которыми так богато населило наше
воображение перо Вальтера Скотта.
И вот
воображению спящего Ильи Ильича начали так же по очереди, как живые
картины, открываться сначала три главные акта жизни, разыгрывавшиеся как
в его семействе, так у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны.
Она с простотою и добродушием Гомера, с тою же животрепещущею верностью подробностей и рельефностью
картин влагала
в детскую память и
воображение Илиаду русской жизни, созданную нашими гомеридами тех туманных времен, когда человек еще не ладил с опасностями и тайнами природы и жизни, когда он трепетал и перед оборотнем, и перед лешим, и у Алеши Поповича искал защиты от окружавших его бед, когда и
в воздухе, и
в воде, и
в лесу, и
в поле царствовали чудеса.