Неточные совпадения
У затворенных
дверей комнаты стоял муж больной и пожилая женщина. На диване сидел священник, опустив глаза и держа что-то завернутым в епитрахили. В углу, в вольтеровском кресле, лежала старушка — мать больной — и горько плакала. Подле нее горничная держала на руке чистый носовой платок,
дожидаясь, чтобы старушка спросила его; другая чем-то терла виски старушки и дула ей под чепчик в седую голову.
Это было ему тем более неприятно, что по некоторым словам, которые он слышал,
дожидаясь у двери кабинета, и в особенности по выражению лица отца и дяди он догадывался, что между ними должна была итти речь о матери.
Один из цыган (постарше). Слышали мы, что молодежь знатная пирует, так мы и
дожидались у дверей… Кликнули — тут и есть, перед вашею милостью, как лист перед травою. (Начинаются пляска и песни цыганские; раздаются возгласы пирующих: «Лихо! браво!» Резинкин любезничает с хорошенькой цыганкой и целует ее, потом ложится на диван, склоняется головой на подушку и засыпает.)
Неточные совпадения
Робинзон (глядит в
дверь налево). Погиб Карандышев. Я начал, а Серж его докончит. Наливают, устанавливаются в позу; живая картина. Посмотрите, какая
у Сержа улыбка! Совсем Бертрам. (Поет из «Роберта».) «Ты мой спаситель». — «Я твой спаситель!» — «И покровитель». — «И покровитель». Ну, проглотил. Целуются. (Поет.) «Как счастлив я!» — «Жертва моя!» Ай, уносит Иван коньяк, уносит! (Громко.) Что ты, что ты, оставь! Я его давно
дожидаюсь. (Убегает.)
Еще дела не начались, а на Лючу, в прихожей
у порога, и в Китае также, стоит нетерпеливо, как
у долго не отпирающихся
дверей, толпа миссионеров: они ждут не
дождутся, когда настанет пора восстановить дерзко поверженный крест…
У указанной
двери стояли два человека,
дожидаясь: один был высокий, толстый купец, добродушный человек, который, очевидно, выпил и закусил и был в самом веселом расположении духа; другой был приказчик еврейского происхождения. Они разговаривали о цене шерсти, когда к ним подошел Нехлюдов и спросил, здесь ли комната присяжных.
Привалов приехал к Веревкину утром.
У чистенького подъезда он встретил толпу оборванных мужиков, которые сняли шапки и почтительно дали ему дорогу. Они все время оставались без шапок, пока Привалов
дожидался лакея, отворившего парадную
дверь.
Из залы нужно было пройти небольшую приемную, где обыкновенно
дожидались просители, и потом уже следовал кабинет. Отворив тяжелую дубовую
дверь, Петр Елисеич был неприятно удивлен: Лука Назарыч сидел в кресле
у своего письменного стола, а напротив него Палач. Поздоровавшись кивком головы и не подавая руки, старик взглядом указал на стул. Такой прием расхолодил Петра Елисеича сразу, и он почуял что-то недоброе.