И тогда толпа напала на женщину и начала ругать ее, И сколько женщина ни уверяла всех, что она не уничтожить хочет съестные припасы, что она, напротив, всю жизнь только тем и занималась, что кормила и сама кормилась, но что она хочет только того, чтобы те люди, которые берут на себя продовольствие людей, не отравляли их вредными веществами под
видом пищи; но сколько она ни говорила и что она ни говорила, ее не слушали, потому что было решено, что она хочет лишить людей необходимой для них пищи.
Когда же я стал доказывать то, что сами торговцы этим умственным товаром обличают беспрестанно друг друга в обмане; когда я напомнил то, что во все времена под именем науки и искусства предлагалось людям много вредного и плохого и что потому и в наше время предстоит та же опасность, что дело это не шуточное, что отрава духовная во много раз опаснее отравы телесной и что поэтому надо с величайшим вниманием исследовать те духовные продукты, которые предлагаются нам в
виде пищи, и старательно откидывать все поддельное и вредное, — когда я стал говорить это, никто, никто, ни один человек ни в одной статье или книге не возразил мне на эти доводы, а изо всех лавок закричали, как на ту женщину: «Он безумец! он хочет уничтожить науку и искусство, то, чем мы живем.
Неточные совпадения
И вот, когда я попробовал той
пищи, которая стала продаваться в наше время на умственном базаре под
видом науки и искусства, и попробовал питать ею любимых людей, я увидел, что большая часть этой
пищи не настоящая.
Для человека же расстояние между minimum-ом и maximum-ом нужного ему, не только в
виде пищи, но и других потребностей — огромно: человек может питаться просфоркой, как постники, горстью риса, как китайцы и индейцы, может не есть 40 дней, как доктор Таннер, и остаться здоров, и может поглотить огромное по ценности и питательности количество пищи и питья; и кроме пищи нуждается еще во многих вещах, которые могут разрастаться до бесконечности и суживаться до самого малого.
Неточные совпадения
Я обиделся на французские хлебы и с ущемленным
видом ответил, что здесь у нас «
пища» очень хорошая и нам каждый день дают к чаю по целой французской булке.
Он ест жирную тюленину, лососей, осетровый и китовый жир, мясо с кровью, всё это в большом количестве, в сыром, сухом и часто мерзлом
виде, и оттого, что он ест грубую
пищу, места прикрепления жевательных мышц у него необыкновенно развиты и все зубы сильно пообтерлись.
Приступая к описанию дичи, я считаю за лучшее начать с лучшей, то есть с болотной, о чем я уже и говорил, и притом именно с бекаса, или, правильнее сказать, со всех трех
видов этой благородной породы, резко отличающейся и первенствующей между всеми остальными. Я разумею бекаса, дупельшнепа и гаршнепа, сходных между собою перьями, складом, вообще наружным
видом, нравами и особенным способом доставания
пищи. К ним принадлежит и даже превосходит их вальдшнеп, но он займет свое место в разряде лесной дичи.
Хотя мне и жаль, но я должен разрушить положительность этого мнения: вальдшнеп, дупельшнеп, бекас и гаршнеп питаются не одними корешками, особенно два первых
вида, которые не всегда постоянно живут в мокрых болотах и не могут свободно доставать себе в
пищу корешков в достаточном количестве; они кушают червячков, разных козявок, мух и мушек или мошек.
Видно, что мучимый страшными угрызениями (ибо клиент мой — человек религиозный и совестливый, что я докажу) и чтоб уменьшить по возможности грех свой, он, в
виде пробы, переменял шесть раз
пищу монашескую на
пищу светскую.