— Ты очень переменился, — сказала я, вздохнув. — Чем я провинилась перед тобой? Не раут, а что-то другое,
старое есть у тебя на сердце против меня. Зачем неискренность? Не сам ли ты так боялся ее прежде. Говори прямо, что ты имеешь против меня? — «Что-то он скажет», — думала я, с самодовольством вспоминая, что нечем ему было упрекнуть меня за всю эту зиму.
Неточные совпадения
Катя
была старый друг дома, гувернантка, вынянчившая всех нас, и которую я помнила и любила с тех пор, как себя помнила.
Я шесть лет не видала его. Он много переменился;
постарел, почернел и оброс бакенбардами, что очень не шло к нему; но те же
были простые приемы, открытое, честное, с крупными чертами лицо, умные блестящие глаза и ласковая, как будто детская, улыбка.
Однако в этот вечер мы с Катей долго не засыпали и все говорили, не о нем, а о том, как проведем нынешнее лето, где и как
будем жить зиму. Страшный вопрос: зачем? — уже не представлялся мне. Мне казалось очень просто и ясно, что жить надо для того, чтобы
быть счастливою, и в будущем представлялось много счастия. Как будто вдруг наш
старый, мрачный покровский дом наполнился жизнью и светом.
— Ну скажите по правде, руку на сердце, — сказал он, шутливо обращаясь ко мне, — разве не
было бы для вас несчастье соединить свою жизнь с человеком
старым, отжившим, который только сидеть хочет, тогда как у вас там бог знает что бродит, чего хочется.
Я знала от Кати и от соседей, что, кроме забот о
старой матери, с которою он жил, кроме своего хозяйства и нашего опекунства, у него
были какие-то дворянские дела, за которые ему делали большие неприятности; но как он смотрел на все это, какие
были его убеждения, планы, надежды, я никогда ничего не могла узнать от него.
Это
был уже не
старый дядя, ласкающий и поучающий меня, это
был равный мне человек, который любил и боялся меня и которого я боялась и любила.
— Представьте себе, что
был один господин А, положим, — сказал он, —
старый и отживший, и одна госпожа Б, молодая, счастливая, но видавшая еще ни людей, ни жизни. По разным семейным отношениям, он полюбил ее, как дочь, и не боялся полюбить иначе.
Татьяна Семеновна, его мать, с которою я теперь познакомилась ближе,
была чопорная, строгая хозяйка дома и
старого века барыня.
Не
буду целовать на ночь няню и слышать, как она по
старой привычке, перекрестив меня, скажет: „Покойной ночи, барышня“?
Наш дом
был один из
старых деревенских домов, в которых, уважая и любя одно другое, прожило несколько родственных поколений.
Так прошло два месяца, пришла зима с своими холодами и метелями, и я, несмотря на то, что он
был со мной, начинала чувствовать себя одинокою, начинала чувствовать, что жизнь повторяется, а нет ни во мне, ни в нем ничего нового, а что, напротив, мы как будто возвращаемся к
старому.
Из числа всей молодежи этого сезона не
было ни одного человека, которого бы я чем-нибудь отличала от других или даже от
старого князя К., нашего посланника, который ухаживал за мной.
Один
был молодой, другой
старый, один белокурый англичанин, другой француз с бородкой, все они мне
были равны, но все они
были мне необходимы.
Тот же
был старый покровский дом с своею террасой, с сдвижным столом и фортепьянами в светлой зале и моею бывшею комнатой с белыми занавесками, и моими, как будто забытыми там, девичьими мечтами.
Начинали
петь старые голоса девические песни.
— Не
будем стараться повторять жизнь, — продолжал он, — не
будем лгать сами перед собою. А что нет
старых тревог и волнений, и слава богу! Нам нечего искать и волноваться. Мы уж нашли, и на нашу долю выпало довольно счастия. Теперь нам уж нужно стираться и давать дорогу вот кому, — сказал он, указывая на кормилицу, которая с Ваней подошла и остановилась у дверей террасы. — Так-то, милый друг, — заключил он, пригибая к себе мою голову и целуя ее. Не любовник, а
старый друг целовал меня.
Не таков был его однофамилец, с большими рыжими усами вроде сапожной щетки. Его никто не звал по фамилии, а просто именовали: Паша Рыжеусов, на что он охотно откликался. Паша тоже считал себя гурманом, хоть не мог отличить рябчика от куропатки. Раз собеседники зло над ним посмеялись, после чего Паша не ходил на «вторничные» обеды года два, но его уговорили, и он снова стал посещать обеды:
старое было забыто. И вдруг оно всплыло совсем неожиданно, и стол уже навсегда лишился общества Паши.
Неточные совпадения
Да разметать наскоро
старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб
было похоже на планировку.
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча на полосу: // Горох, что девку красную, // Кто ни пройдет — щипнет! // Теперь горох у всякого — // У
старого, у малого, // Рассыпался горох // На семьдесят дорог!
По осени у
старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней не
ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // — Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
( — Вот так-то! чем бы
старому // Лекарство
пить, — заметил Влас, — // Он
пьет вино стаканами.
Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками
старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?