Неточные совпадения
У всех
были печальные лица, все говорили тихо, как будто боясь разбудить кого-то, не смеялись, вздыхали и часто плакали, глядя на меня и в особенности на маленькую
Соню в черном платьице.
Из гостиной слышался писк
Сони и его возня с нею. Я выслала ему чай; и слышно
было, как он сел за фортепьяно и Сониными ручонками стал бить по клавишам.
Теперь нам надо
было только лето пробыть в деревне, а потом ехать или в Петербург, для воспитания
Сони, или за границу.
Прежде занятия с
Соней, уроки ей
были для меня тяжелою обязанностью, которую я усиливалась исполнять только по сознанию долга; он посидел за уроком — и следить за успехами
Сони сделалось для меня радостью.
Он зашевелил губами, передразнивая меня, будто я говорила уже так тихо, что ничего нельзя
было слышать. Увидев тарелку с вишнями, он как будто украдкой схватил ее, пошел к
Соне под липу и сел на ее куклы.
Соня рассердилась сначала, но он скоро помирился с ней, устроив игру, в которой он с ней наперегонки должен
был съедать вишни.
Сарай
был заперт, и садовников никого не
было (он их всех усылал на работы).
Соня побежала за ключом, но он, не дожидаясь ее, взлез на угол, поднял сетку и спрыгнул на другую сторону.
Весь этот вечер он мало говорил со мною, но в каждом слове его к Кате, к
Соне, в каждом движении и взгляде его я видела любовь и не сомневалась в ней. Мне только досадно и жалко за него
было, зачем он находит нужным еще таиться и притворяться холодным, когда все уже так ясно и когда так легко и просто можно бы
было быть так невозможно счастливым. Но меня, как преступление, мучило то, что я спрыгнула к нему в сарай. Мне все казалось, что он перестанет уважать меня за это и сердит на меня.
Все так добры и кротки
были со мной, даже
Соня, которой я продолжала давать уроки,
была совсем другая, старалась понимать, угождать и не огорчать меня.
Не
буду учить
Соню и играть с нею и через стену стучать к ней утром и слышать ео звонкий хохот?
Я невольно сравнивал ее с моей сестрой; они были в одном возрасте, но моя
Соня была кругла, как пышка, и упруга, как мячик. Она так резво бегала, когда, бывало, разыграется, так звонко смеялась, на ней всегда были такие красивые платья, и в темные косы ей каждый день горничная вплетала алую ленту.
В это время Львов узнал о ее положении и поспешил к ней. Соня обрадовалась ему, как родному, и, узнав, что отец с труппой в Моршанске и что в Тамбове, кроме дворника Кузьмы с собакой Леберкой, в театре никого нет, решила поехать к отцу по совету Львова. Он проводил ее —
Соня была слаба и кашляла кровью.
Положение тети
Сони было очень затруднительно. С одной стороны, сама она была крайне взволнована; с другой — надо было успокаивать истерически рыдавшую девочку, с третьей — надо было торопить мисс Бликс и швейцарку, копавшихся с Зизи и Пафом, наконец, самой надо было одеться и отыскать лакея.
Неточные совпадения
— А с ними-то что
будет? — слабо спросила
Соня, страдальчески взглянув на него, но вместе с тем как бы вовсе и не удивившись его предложению. Раскольников странно посмотрел на нее.
—
Соня, — сказал он, — уж лучше не ходи ко мне, когда я
буду в остроге сидеть.
С
Соней он
был почему-то особенно неговорлив во все время.
— Ее? Да ка-а-ак же! — протянула
Соня жалобно и с страданием сложив вдруг руки. — Ах! вы ее… Если б вы только знали. Ведь она совсем как ребенок… Ведь у ней ум совсем как помешан… от горя. А какая она умная
была… какая великодушная… какая добрая! Вы ничего, ничего не знаете… ах!
Соня готова
была даже чуть не заплакать: она, напротив, считала себя недостойною даже взглянуть на Дуню.