Неточные совпадения
— Как они подскочили, братцы мои, — говорил басом один высокий солдат, несший два ружья за плечами, — как подскочили, как крикнут: Алла, Алла! [Наши солдаты, воюя с турками, так привыкли к этому крику
врагов, что теперь всегда рассказывают, что французы тоже кричат «Алла!»] так так друг
на друга и лезут. Одних бьешь, а другие лезут — ничего не сделаешь. Видимо невидимо… — Но в этом
месте рассказа Гальцин остановил его.
Севастопольское войско, как море в зыбливую мрачную ночь, сливаясь, развиваясь и тревожно трепеща всей своей массой, колыхаясь у бухты по мосту и
на Северной, медленно двигалось в непроницаемой тесноте прочь от
места,
на котором столько оно оставило храбрых братьев, — от
места, всего облитого его кровью — от
места, 11 месяцев отстаиваемого от вдвое сильнейшего
врага, и которое теперь велено было оставить без боя.
Неточные совпадения
Но вдруг
на место прежнего тюфяка был прислан новый начальник, человек военный, строгий,
враг взяточников и всего, что зовется неправдой.
О Митрофанове подумалось без жалости, без возмущения, а
на его
место встал другой
враг, хитрый, страшный, без имени и неуловимый.
Это и теперь, конечно, так в строгом смысле, но все-таки не объявлено, и совесть нынешнего преступника весьма и весьма часто вступает с собою в сделки: «Украл, дескать, но не
на церковь иду, Христу не
враг» — вот что говорит себе нынешний преступник сплошь да рядом, ну а тогда, когда церковь станет
на место государства, тогда трудно было бы ему это сказать, разве с отрицанием всей церкви
на всей земле: «Все, дескать, ошибаются, все уклонились, все ложная церковь, я один, убийца и вор, — справедливая христианская церковь».
Но тотчас, по изгнании
врага,
на ее
месте явилась новая, серенькая с белыми колонками дорического ордена, и Юрко стал опять расхаживать около нее с секирой и в броне сермяжной.
Но кроме
врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же
враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть
на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий
на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит
на стогу или
на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет
на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях
на далекое расстояние и, опустясь
на удобном
месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.