Неточные совпадения
Говорить, что то, что мы называем собою, есть только
тело, что и мой
разум, и моя душа, и моя любовь, всё только от
тела, говорить так, всё равно, что говорить, что то, что мы называем нашим
телом, есть только та пища, которой питается
тело. Правда, что
тело мое это только переделанная
телом пища и что без пищи не было бы
тела, но
тело мое не пища. Пища это то, что нужно для жизни
тела, но не
тело.
От
тела — грехи, от мнения людей — соблазны, от недоверия к своему
разуму — суеверия.
Служить
телу надо только тогда, когда оно требует этого. Употреблять же свой
разум на то, чтобы придумывать удовольствия
телу, — значит жить навыворот: не
тело заставлять служить душе, а душу
телу.
Самоотречение освобождает людей от грехов, смирение — от соблазнов, правдивость — от суеверий. Но для того, чтобы человек мог отрекаться от похотей
тела, смиряться перед соблазнами гордости и проверять
разумом запутывающие его суеверия, он должен делать усилия. Только усилиями сознания может человек избавиться от грехов, соблазнов и суеверий, лишающих его блага.
Не лучше ли радоваться тому, что бог дал нам власть не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить его за то, что он подчинил нашу душу только тому, что в нашей власти — нашему
разуму. Он ведь не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни братьям, ни богатству, ни
телу нашему, ни смерти. Он, по благости своей, подчинил ее одному тому, что от нас зависит — нашим мыслям.
Разум показывает человеку, что удовлетворение требований его
тела не может быть его благом, а потому
разум неудержимо влечет человека к тому благу, которое свойственно ему, но не умещается в его телесной жизни.
Но закон нашей жизни — подчинение нашего животного
тела разуму — есть тот закон, который мы нигде не видим, не можем видеть, потому что он не совершился еще, но совершается нами в нашей жизни.
Неточные совпадения
— Какая-то таинственная сила бросает человека в этот мир беззащитным, без
разума и речи, затем, в юности, оторвав душу его от плоти, делает ее бессильной зрительницей мучительных страстей
тела.
— И потом еще картина: сверху простерты две узловатые руки зеленого цвета с красными ногтями, на одной — шесть пальцев, на другой — семь. Внизу пред ними, на коленях, маленький человечек снял с плеч своих огромную, больше его
тела, двуличную голову и тонкими, длинными ручками подает ее этим тринадцати пальцам. Художник объяснил, что картина названа: «В руки твои предаю дух мой». А руки принадлежат дьяволу, имя ему
Разум, и это он убил бога.
«Неужели я полюбил? — спросил он у самого себя и внимательно, даже со страхом, как бы прислушался к внутреннему самому себе, к своим:
телу, крови и
разуму, и решил твердо: — Да, я полюбил, и это уже навсегда».
Король! Я не хочу убивать тебя. Если ты угаснешь, угаснет и вон та узкая полоса зари. Я могу больше, чем угашать свет. Я возвращу тебе прежнюю силу и отдам тебе прежнюю власть. Вот — я отдаю тебе мое нетронутое
тело, Король! Бери его, чтобы от юности моей вспыхнула юность в твоем древнем
разуме.
«
Тело есть великий
разум, это — множественность, объединенная одним сознанием. Лишь орудием твоего
тела является и малый твой
разум, твой «ум», как ты его называешь, о, брат мой, — он лишь простое орудие, лишь игрушка твоего великого
разума».