Неточные совпадения
Если я знаю, что гнев лишает меня истинного блага, то я не могу уже сознательно враждовать с другими людьми, не могу, как я
делал это прежде, радоваться на свой гнев, гордиться им, разжигать, оправдывать его, признавать себя важным и умным, а других людей ничтожными — потерянными и безумными, не могу уж теперь при первом напоминании о том, что я поддаюсь гневу, не признавать себя одного
виноватым и не искать примирения с теми, кто враждует со мной.
Если бы был поставлен вопрос, как
сделать так, чтобы человек совершенно освободил себя от нравственной ответственности и
делал бы самые дурные дела, не чувствуя себя
виноватым, то нельзя придумать для этого более действительного средства, как суеверие о том, что насилие может содействовать благу людей.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны. Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или признать себя
виноватыми перед людьми и богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью,
делать дурные дела и называть свои злые дела добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью, считать себя правыми.
Александр Яковлевич Шкот — сын «старого Шкота» (Джемса), после которого у Перовского служили Веригин и известный «аболиционист» Журавский, — многократно рассказывал, какие хлопоты перенес его отец, желая научить русских мужиков пахать землю как следует, и от каких, по-видимому, неважных и пустых причин все эти хлопоты не только пропали без всякой пользы, но еще едва не
сделали его виноватым в преступлении, о котором он никогда не думал.
Неточные совпадения
Было что-то оскорбительное в том, что он сказал: «вот это хорошо», как говорят ребенку, когда он перестал капризничать, и еще более была оскорбительна та противоположность между ее
виноватым и его самоуверенным тоном; и она на мгновенье почувствовала в себе поднимающееся желание борьбы; но,
сделав усилие над собой, она подавила его и встретила Вронского так же весело.
Степан Аркадьич, как и все
виноватые мужья, очень заботившийся об удобствах жены, сам осмотрел дом и
сделал распоряжения обо всем, по его понятию, нужном.
Он чувствовал себя
виноватым пред сестрой за то, что до сих пор не
сделал того, о чем она просила его.
Так
делать нечего: пришло писать указ, // Чтоб
виноватую предать позорной казни // И, в страх другим, повесить на суку.
Вслушиваясь в беседы взрослых о мужьях, женах, о семейной жизни, Клим подмечал в тоне этих бесед что-то неясное, иногда
виноватое, часто — насмешливое, как будто говорилось о печальных ошибках, о том, чего не следовало
делать. И, глядя на мать, он спрашивал себя: будет ли и она говорить так же?