Неточные совпадения
29) Точно так же и то, что представляется человеку смертью, есть только для тех людей, которые
полагают свою жизнь во времени. Для людей же, понимающих жизнь в том, в чем она действительно заключается, в усилии, совершаемом человеком в настоящем для освобождения себя от всего того, что препятствует его соединению с богом и другими существами, нет и не
может быть смерти.
Есть только одно средство: средство это в том, чтобы жизнь
полагать не в том, что проходит, а в том, что не погибает и не
может погибнуть, в том духе, который живет в человеке.
Одни люди
полагают жизнь в чревоугодии, другие — в половой похоти, третьи — во власти, четвертые — в славе людской, и на всё это тратят свои силы, а нужно всегда и всем людям только одно: растить душу. Только одно это дает людям то истинное благо, такое благо, какого никто отнять не
может.
И женщины пошли исполнять приказание старца. Первая легко нашла то место, с которого взяла камень, и
положила его, как он был; но другая никак не
могла вспомнить, с какого места брала какой камень, и так, не исполнив приказания, с тем же мешком вернулась к старцу.
Если человек
положил свою жизнь в телесных удовольствиях и не
может получить всего того, чего он желает, то он старается обмануть сам себя: поставить себя в такое положение, в котором ему казалось бы, что он имеет то, чего желает: он одуряет себя табаком, вином, опиумом.
Главное же, человек, верующий в спасение людей верою в искупление или в таинства, не
может уже все силы свои
полагать на исполнение в жизни нравственного учения Христа.
Если человек
полагает жизнь в теле, то жизнь его кончается со смертью тела. Если же человек
полагает жизнь в духе, то он не
может даже представить себе конца своей жизни.
Если человек
полагает свою жизнь в настоящем, то для него не
может быть вопроса об его жизни в будущем.
Для того, чтобы жить и не мучиться, надо надеяться на радости впереди себя. А какая же
может быть надежда радости, когда впереди только старость и смерть? Как же быть? А так: чтобы
полагать свою жизнь не в телесных благах, а в духовных, не в том, чтобы становиться ученее, богаче, знатнее, а в том, чтобы становиться всё добрее и добрее, любовнее и любовнее, всё больше и больше освобождаться от тела, — тогда и старость и смерть станут не пугалом и мучением, а тем самым, чего желаешь.
Тот, кто
положил свою жизнь в освобождении своего духовного я от тела, не
может быть недоволен, потому что то, чего он желает, всегда совершается.
Тот, кто
положил жизнь свою в духовном совершенствовании, не
может быть недоволен, потому что то, чего он желает, всегда в его власти.
Только сильный наплыв фактов, делающих невозможным упорное следование по пути, намеченному пословицами и азбучными истинами,
может положить предел этому печальному недомыслию. Но факты такого рода накопляются медленно, и еще медленнее внедряется доверие к ним. В большинстве случаев бывает так, что факт уже вполне созрел и приобрел все права на бесспорность, а общественное мнение все еще не решается признать его. Конечно, всякому случалось — и нередко — слышать такие речи:
Неточные совпадения
Милон. Душа благородная!.. Нет… не
могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я
полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку,
положил я основание твоему воспитанию, но не
мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.
Вольнодумцы, конечно,
могут (под личною, впрочем, за сие ответственностью)
полагать, что пред лицом законов естественных все равно, кованая ли кольчуга или кургузая кучерская поддевка облекают начальника, но в глазах людей опытных и серьезных материя сия всегда будет пользоваться особливым перед всеми другими предпочтением.
Положим, если б она была старше, — для меня, например, на ее месте не
могло бы быть колебанья.
Он прикинул воображением места, куда он
мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет, не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел
положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.