Неточные совпадения
Главная разница между истинной верой и ложной та, что при ложной вере
человек хочет, чтобы за его жертвы и молитвы бог угождал
человеку. При истинной же вере
человек хочет только одного:
научиться угождать богу.
Самый закон жизни не может изменяться, но
люди могут всё яснее и яснее и понимать его, и
научаться тому, как в жизни исполнять его.
Если
человек не сознает в себе свою душу, это не значит то, что в нем нет души, а только то, что он не
научился еще сознавать душу в себе.
Любить всех
людей кажется трудно. Но кажется трудным каждое дело, когда не
научился его делать.
Люди всему учатся: и шить, и ткать, и пахать, и косить, и ковать, и читать, и писать. Также надо учиться и тому, чтобы любить всех
людей.
А если бог — любовь и пребывает в нас, то выучиться любви нетрудно. Надо только стараться избавиться от того, что мешает любви, избавиться от того, что не выпускает ее наружу. И только начни так делать — и скоро
научишься самой важной и нужной на свете науке: любви к
людям.
Если бы только
человек учился любви так же усердно, как он учится наукам и ремеслам, он скоро и легко
научился бы тому, чтобы любить всех
людей, даже тех, которые неприятны нам.
Пройдя еще далее, Франциск опять позвал Льва и сказал: «И еще запиши, брат Лев, овечка божия, что если бы мы
научились говорить на языках ангельских, если бы узнали течение звезд и если бы нам открылись все клады земли и мы познали бы все тайны жизни птиц, рыб, всех животных,
людей, деревьев, камней и вод, — запиши, что и это не было бы радостью совершенной».
«Верь или будь проклят». В этом главная причина зла. Если
человек принимает без рассуждения то, что он должен бы был разобрать своим разумом,
человек в конце концов отвыкает от рассуждения и подпадает проклятию сам и вводит в грех своих ближних. Спасение
людей в том, чтобы каждому
научиться думать своим умом.
Научись познавать
человека и вооружись мужеством говорить правду на благо твоих ближних.
Но есть люди-верхогляды, которые кое-чему
научились, нахватались верхушек разных наук и зазнались.
Для того, чтобы
научиться воздерживаться, надо
научиться раздваиваться на телесного и духовного
человека и заставлять телесного
человека делать не то, что он хочет, а то, что хочет
человек духовный.
Человек может
научиться читать и писать, но грамота не научит его, нужно ли написать письмо другу или жалобу на того, кто обидел, или не нужно.
Человек может
научиться музыке, но музыка не научит его, когда можно петь или играть и когда этого не надо делать. Так и во всех делах. Только разум показывает нам то, что и когда надо делать и чего и когда не надо делать.
Разум дан не на то, чтобы научить
человека любить бога и ближнего. Это вложено помимо разума в сердце
человека. Разум дан
человеку на то, чтобы указать ему, что ложь и что истина. А стоит
человеку откинуть ложь, и он
научится всему тому, что ему нужно.
— Это пройдет! Лишь бы
люди научились думать, а до правды они додумаются. И чудаков этих — Баринова, Кукушкина — вам надо понять. Это, знаете, — художники, сочинители. Таким же, наверное, чудаком Христос был. А — согласитесь, что ведь он кое-что не плохо выдумал…
Тогда исчезнет и теперешнее одностороннее лечение, и искусственное предупреждение болезней:
человек научится развивать и делать непобедимыми целебные силы своего собственного организма, ему не будут страшны ни зараза, ни простуда, не будут нужны ни очки, ни пломбировка зубов, не будут известны ни мигрени, ни неврастении.
Неточные совпадения
Он уже
научился не только зорко подмечать в
людях смешное и глупое, но искусно умел подчеркнуть недостатки одного в глазах другого.
И многому я от него
научился полезному, ибо высокого ума был
человек.
Только вот что мне удивительно: всем наукам они
научились, говорят так складно, что душа умиляется, а дела-то настоящего не смыслят, даже собственной пользы не чувствуют: их же крепостной
человек, приказчик, гнет их, куда хочет, словно дугу.
Конечно, и то правда, что, подписывая на пьяной исповеди Марьи Алексевны «правда», Лопухов прибавил бы: «а так как, по вашему собственному признанию, Марья Алексевна, новые порядки лучше прежних, то я и не запрещаю хлопотать о их заведении тем
людям, которые находят себе в том удовольствие; что же касается до глупости народа, которую вы считаете помехою заведению новых порядков, то, действительно, она помеха делу; но вы сами не будете спорить, Марья Алексевна, что
люди довольно скоро умнеют, когда замечают, что им выгодно стало поумнеть, в чем прежде не замечалась ими надобность; вы согласитесь также, что прежде и не было им возможности
научиться уму — разуму, а доставьте им эту возможность, то, пожалуй, ведь они и воспользуются ею».
Мать он скоро
научился узнавать по походке, по шелесту платья, по каким-то еще, ему одному доступным, неуловимым для других признакам: сколько бы ни было в комнате
людей, как бы они ни передвигались, он всегда направлялся безошибочно в ту сторону, где она сидела.