Неточные совпадения
Не надо
думать, что вера истинна оттого, что она старая. Напротив, чем дольше живут
люди, тем всё яснее и яснее становится им истинный закон жизни.
Думать, что нам в наше время надо верить тому же самому, чему верили наши деды и прадеды, — это всё равно, что
думать, что, когда ты вырос, тебе будет впору твоя детская одежа.
И
подумал человек про первого хозяина: «Уж очень много обещает. Если бы дело по правде было, незачем обещать так много. Польстишься на роскошную жизнь, как бы хуже не было. А хозяин, должно, сердитый, потому что строго наказывает тех, кто не по нем делает. Пойду лучше ко второму, — тог хоть ничего не обещает, да, говорят, добрый, да и живет заодно с рабочими».
Христос великий учитель. Он проповедовал истинную всеобщую религию любви к богу и
человеку. Но не надо
думать, что у бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем
думать так, мы этим не уменьшим величия Христа, а только признаем величие бога. Если же мы будем
думать, что после Христа бог уже не будет больше прямо открываться
людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с Христом: побьют живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.
Конфуций говорил: небо и земля велики, но они имеют цвет, образ, величину. В
человеке же есть то, что
думает обо всем, что есть и что не имеет ни цвета, ни образа, ни величины. Так что, если бы весь мир был мертв, то то, что есть в
человеке, одно давало бы жизнь миру.
А если
подумать еще о том, что о каждом из нас и помина не было, когда за сто, за тысячи, за много тысяч лет жили на земле такие же
люди, как и я, так же рожались, росли, старелись и умирали, что от миллионов миллионов
людей, таких же, как я теперь, не только костей, но и праха от костей не осталось, и что после меня будут жить такие же, как я, миллионы миллионов
людей, из моего праха вырастет трава и траву поедят овцы, а овец съедят
люди, и от меня никакой ни пылинки, ни памяти не останется!
Когда ослабеваешь и становится тяжело — вспомни, что у тебя есть душа и что ты можешь жить ею. А мы вместо этого
думаем, что такие же
люди, как мы сами, могут поддержать нас.
Человек может всякую минуту спросить себя, что я такое и что я сейчас делаю,
думаю, чувствую, и может ответить себе: сейчас я делаю,
думаю, чувствую то-то и то-то. Но если
человек спросит себя: что же такое то, что во мне сознает то, что я делаю,
думаю, чувствую? — то он ничего не может ответить другого, как только то, что это сознание себя. Вот это-то сознание себя и есть то, что мы называем душою.
Одно только средство: забыть о
людях, не
думать о том, чтобы соединяться с ними, а
думать о том, чтобы соединиться с тем единым духовным существом, которое живет во мне и во всех
людях.
Когда
подумаешь про те миллионы и миллионы
людей, которые живут такой же, как и я, жизнью, где-то за десятки тысяч верст, про которых я никогда ничего не узнаю и которые ничего не знают про меня, то невольно спрашиваешь себя: неужели между нами нет никакой связи, и мы так и умрем, не узнав друг друга? Не может этого быть!
Всякое истинное доброе дело, такое, когда
человек забывает себя и
думает только о чужой нужде, есть дело удивительное и необъяснимое, если бы оно не было нам так естественно и привычно.
Для того, чтобы было легко жить с каждым
человеком,
думай о том, что тебя соединяет, а не о том, что тебя разъединяет с ним.
Легко переносить горе, когда оно не от
людей, а от болезней, пожаров, наводнений, землетрясений. Но особенно больно бывает
человеку, когда он страдает от
людей, от братьев. Он знает, что
людям надо бы любить его, а вот они вместо этого его мучают. «
Люди, все
люди ведь то же, что я, —
думает такой
человек. — Зачем же они мучают меня?» От этого-то и бывает легче переносить горе от болезней, пожаров, засух, чем от недоброты
людей.
Ветвь, отрезанная от своего сучка, тем самым отделилась от целого дерева. Так и
человек при раздоре с другим
человеком отрывается и от всего человечества. Но ветвь отсекается чужой рукой,
человек же сам своей ненавистью отрезает себя от ближнего своего и не
думает о том, что он этим отрывает себя от всего человечества.
Всякий
человек,
думая о том, что он такое, не может не видеть того, что он не всё, а особенная, отдельная часть чего-то.И, поняв это,
человек обыкновенно
думает, что это что-то, от чего он отделен, есть тот мир вещественный, который он видит, та земля, на которой он живет и жили его предки, то небо, те звезды, то солнце, какие он видит.
Если
человек поглубже
подумает об этом и узнает, что
думали об этом же мудрые
люди мира, он поймет, что вещественный мир, который никогда не начался и никогда не кончится и которому нет и не может быть предела во все стороны, не есть что-либо действительное, а есть только наша мечта, и что поэтому-то что-то, от чего мы чувствуем себя отделенными, есть нечто, не имеющее ни начала, ни конца ни по времени, ни по месту, а есть нечто невещественное, духовное.
Если войдет тебе в голову мысль о том, что всё, что ты
думал о боге, неправда, что нет бога, — не смущайся этим, а знай, что это было и бывает со всеми
людьми. Но не
думай только того, что если ты перестал верить в того бога, в которого ты верил, то это сделалось оттого, что нет бога. Если ты не веришь в того бога, в которого верил, то это только оттого, что в вере твоей было что-нибудь неправильное.
Нет ничего радостнее того, как то, когда мы знаем, что
люди любят нас. Но удивительное дело: для того, чтобы
люди любили нас, надо не угождать им, а надо только приближаться к богу. Только приближайся к богу и не
думай о
людях, и
люди полюбят тебя.
Если ты понял, что главное дело в жизни — любовь, то, сойдясь с
человеком, ты будешь
думать не о том, чем может быть полезен тебе этот
человек, а о том, как и чем ты можешь быть полезен ему. Делай только так, и ты во всем будешь успевать больше, чем если бы ты заботился о себе.
Надо уважать всякого
человека, какой бы он ни был жалкий и смешной. Надо помнить, что во всяком
человеке живет тот же дух, какой и в нас. Даже тогда, когда
человек отвратителен и душой и телом, надо
думать так: «Да, на свете должны быть и такие уроды, и надо терпеть их». Если же мы показываем таким
людям наше отвращение, то, во-первых, мы несправедливы, а во-вторых, вызываем таких
людей на войну не на живот, а на смерть.
Оно всё в том, что все
люди живут одним и тем же духом, что все
люди одно и то же, но все разделены в этой жизни своими телами, и потому, если они понимают, что живут одним и тем же во всех духом, то им надо соединяться друг с другом любовью. Если же
люди не понимают этого и
думают, что живут только своими отдельными телами, то враждуют друг с другом и бывают несчастливы.
Но горе в том, что
люди увлеклись этими усовершенствованиями и
думают, что если они много настроят разных машин, то это приблизит их к царству божию.
Жил один
человек так, что никогда не
думал и не заботился о себе, а
думал и заботился только о ближних.
Ребенок еще не чует в себе душу, и потому с ним не бывает того, что бывает со взрослым
человеком, когда в нем в одно и то же время говорят два несогласных голоса. Один говорит: съешь сам, а другой: отдай тому, кто просит. Один говорит: отплати, а другой говорит: прости. Один говорит: верь тому, что говорят, а другой говорит: сам
подумай.
Когда
человек сделал грех и понял, что он согрешил, ему две дороги: одна та, чтобы признать грех и
думать о том, как бы не повторять его, другая та, чтобы, не веря своей совести, справиться о том, как
люди смотрят на тот грех, который он сделал, и если
люди не осуждают, продолжать грешить, не сознавая своих грехов.
«Соблазнам должно прийти в мир», — сказал Христос. Я
думаю, что смысл этого изречения тот, что познание истины недостаточно для того, чтобы отвратить
людей от зла и привлечь к добру. Для того, чтобы большинство
людей узнало истину, им необходимо, благодаря грехам, соблазнам и суевериям, быть доведенными до последней степени заблуждения и вытекающего из заблуждения страдания.
Так и
человек смолоду, пока он еще чист от дурных и развратных дел, бережется и сторонится от всего дурного, но стоит раз-другой ошибиться, и он
думает: берегись, не берегись, всё то же будет, и пускается во все пороки. Не делай так. Запачкался — вытирайся, и будь еще осторожнее; согрешишь — кайся, и еще больше берегись греха.
Большая ошибка
думать, что от греха можно освободиться верою или прощением от
людей. От греха ничем нельзя освободиться. Можно только сознавать свой грех и стараться не повторять его.
Если
люди, женившись,
думают, что они своим браком служат богу и
людям тем, что продолжают род людской, то они сами себя обманывают. Таким
людям, вместо того чтобы жениться для увеличения числа детских жизней, гораздо проще поддерживать и спасать те миллионы детских жизней, которые гибнут от нужды и заброшенности.
Неиспорченному
человеку всегда бывает отвратительно и стыдно
думать и говорить о половых сношениях. Береги это чувство. Оно недаром вложено в душу
людей. Чувство это помогает
человеку удержаться от греха блуда и соблюсти целомудрие.
Очень ошибаются те
люди, которые
думают, что совершенный над ними обряд бракосочетания освобождает их от необходимости воздержания в половом общении для достижения и в брачном союзе всё большего и большего целомудрия.
Во-первых, не
думать, как теперь
думают, что каждому
человеку, мужчине и женщине, нужно непременно вступить в брак, а, напротив,
думать, что каждому
человеку — мужчине и женщине — лучше всего соблюсти чистоту для того, чтобы ничто не мешало отдать все свои силы на служение богу.
Подумайте 10, 20, 100 раз, прежде чем жениться. Связать свою жизнь с жизнью другого
человека половой связью — дело великой важности.
Во всей животной жизни, и особенно в рождении детей,
человеку надо быть выше скота, а никак уже не ниже его.
Люди же именно в этом самом большею частью ниже животного. Животные сходятся самец с самкой только тогда, когда от них может быть плод.
Люди же, мужчина с женщиной, сходятся ради удовольствия, не
думая о том, будут или не будут от этого дети.
Люди привыкли
думать, что стряпать, шить, нянчить детей — дело женское и что делать это мужчине даже стыдно. А между тем, напротив того, стыдно мужчине, часто незанятому, проводить время за пустяками или ничего не делать в то время, как усталая, часто слабая, беременная женщина через силу стряпает, стирает, нянчит.
Какая страшная ошибка
думать, что души
людей могут жить высокой духовной жизнью в то время, как тела их остаются в праздности и роскоши! Тело всегда первый ученик души.
Ручной труд, и особенно земледельческий, полезен не только для тела, но и для души.
Людям, не работающим руками, бывает трудно здраво понимать вещи. Такие
люди не переставая
думают, говорят, слушают или читают. Уму нет отдыха, и ум раздражается и путается. Земледельческий же труд полезен
человеку тем, что труд, кроме того отдыха, который он дает ему, труд этот помогает
человеку просто, ясно и разумно понимать положение
человека в жизни.
«То-то счастливый
человек», —
подумал богач. И позавидовал бедняку.
«Не заботьтесь и не хлопочите, не говорите, что надо
подумать о том, что будем есть и чем оденемся. Это всем
людям нужно, и бог знает эту нужду вашу. Так и не заботьтесь о будущем. Живите настоящим днем. Заботьтесь о том, чтобы быть в воле отца. Желайте того, что одно важно, а остальное всё само прийдет. Старайтесь только быть в воле отца. Так и не заботьтесь о будущем. Когда прийдет будущее, тогда будет и забота».
Человек обидел тебя, ты рассердился на него. Дело прошло. Но в сердце у тебя засела злоба на этого
человека, и когда ты
думаешь о нем, ты злишься. Как будто дьявол, который стоит всегда у двери твоего сердца, воспользовался тем часом, когда ты почувствовал к
человеку злобу, и открыл эту дверь, вскочил в твое сердце и сидит в нем хозяином. Выгони его. И вперед будь осторожнее, не отворяй той двери, через которую он входит.
Не
думай, что добродетель в храбрости и силе: если ты можешь стать выше гнева, простить и полюбить того, кто обидел тебя, то ты делаешь лучшее, что можешь сделать
человеку.
Ты говоришь, что вокруг тебя всё дурные
люди. Если ты так
думаешь, то это верный признак того, что ты сам очень плох.
Если хочешь упрекать
человека за его несообразности, то не называй его поступки или слова глупостями, не говори и не
думай, что то, что он сделал или сказал, не имеет никакого смысла.
Когда видишь
людей, всегда всем недовольных, всех и всё осуждающих, хочется сказать им: «Ведь вы не затем живете, чтобы понять нелепость жизни, осудить ее, посердиться и умереть. Не может этого быть.
Подумайте: не сердиться вам надо, не осуждать, а трудиться, чтобы исправить то дурное, которое вы видите.
Гордые
люди так заняты тем, чтобы поучать других, что им некогда
подумать о себе, да и незачем: они и так хороши. И потому, чем больше они поучают других, тем всё ниже и ниже сами падают.
Если вы сильнее, богаче, ученее других, то старайтесь служить
людям тем, что у вас есть лишнего против других. Если вы сильнее, помогайте слабым; если умнее, помогайте неумным; если учены — неученым; если богаты — бедным. Но не так
думают гордые
люди. Они
думают, что если у них есть то, чего нет у других, то им надо не делиться этим с
людьми, а только величаться перед ними.
Если бы только гордые
люди могли знать то, что о них
думают те
люди, которые пользуются их гордостью для своих выгод, то они перестали бы гордиться.
Человек прав, если он верит тому, что нет на свете ни одного
человека выше его; но он очень ошибается, если
думает, что есть на свете хоть один
человек ниже его.
Часто
думают, что помочь могут законы правительств, но этого не может быть, потому что пишущие законы правительствующие
люди, такие же
люди, страдающие от того же соблазна гордости.
Люди привыкли в мыслях своих делить
людей на знатных и незнатных, благородных и подлых, образованных и необразованных, и так привыкли к такому делению
людей, что в самом деле
думают, что одни
люди могут быть лучше других
людей, что одних можно больше уважать, чем других, только потому, что одни
люди причислены
людьми же к одному разряду, а другие к другому.
Правители
думают насилием заставить
людей жить доброй жизнью. А они первые этим самым насилием показывают
людям пример дурной жизни.
Люди в грязи, и, вместо того чтобы самим выбраться из нее, учат
людей, как им не загрязниться.