Нам кажется, что настоящая работа только над чем-нибудь видимым: строить дом, пахать поле,
кормить скот, а работа над своей душой, над чем-то невидимым — дело неважное, такое, какое можно делать, а можно и не делать, а между тем всякая другая работа, — кроме работы над своей душой, над тем, чтобы делаться с каждым днем духовнее и любовнее, — всякая другая работа пустяки. Только одна эта работа настоящая, и все остальные работы полезны только тогда, когда делается эта главная работа жизни.
Однажды во время завтрака мой приказчик Владимир Прохорыч доложил мне, что пестровские мужики стали уже сдирать соломенные крыши, чтобы
кормить скот, Марья Герасимовна смотрела на меня со страхом и недоумением.
А зима все лежала и лежала на полях мертвым снегом, выла в трубах, носилась по улицам, гудела в лесу. Куршинские мужики
кормили скот соломой с крыш и продавали лошадей на шкуры заезжим кошатникам.
Неточные совпадения
Но когда убрались с сеном, то оказалось, что животы [Животы — здесь: домашний
скот.]
кормить будет нечем; когда окончилось жнитво, то оказалось, что и людишкам кормиться тоже нечем. Глуповцы испугались и начали похаживать к бригадиру на двор.
Они не признают эти народы за людей, а за какой-то рабочий
скот, который они, пожалуй, не бьют, даже холят, то есть хорошо
кормят, исправно и щедро платят им, но не скрывают презрения к ним.
Постройка с правой стороны двора служила конюшней для лошадей и хлевом для рогатого
скота. Изъеденная колода и обгрызенные столбы свидетельствуют о том, что лошадям зимой дают мало сена. Китайцы
кормят их резаной соломой вперемешку с бобами. Несмотря на это, лошади у них всегда в хорошем теле.
У меня нет точных цифр относительно урожаев, а показаниям самих корсаковцев верить нельзя, но по некоторым признакам, как, например, большое количество
скота, внешняя обстановка жизни и то, что здешние крестьяне не торопятся уезжать на материк, хотя давно уже имеют на это право, следует заключить, что урожаи здесь не только
кормят, но и дают некоторый избыток, располагающий поселенца к оседлой жизни.
— Знаю и все-таки говорю: государство там как хочет, а свои дела впереди всего! А об птенцовских лугах так тебе скажу: ежели ты их себе не присудишь, так лучше и усадьбу, и хозяйство — всё зараньше нарушь! Плохо, мой друг, то хозяйство, где
скота заведено пропасть, а
кормить его нечем!