«Да, это было бы так, если бы все люди разом поняли, что всё это дурно и не нужно нам», — говорят люди, рассуждая о зле жизни людской. «Положим, один человек отстанет от зла, откажется от участия в нем, — что же это сделает для общего дела, для жизни людей?
Изменение жизни людской делается всем обществом, а не одиночными людьми».
Неточные совпадения
И вот является учение об улучшении общественной
жизни посредством
изменения внешних порядков.
Только те люди, которым выгодно властвовать над другими людьми, могут верить в то, что насилие может улучшить
жизнь людей. Людям же, не подпавшим этому суеверию, должно бы быть ясно видно, что
жизнь людей может измениться к лучшему только от их внутреннего душевного
изменения, а никак не от тех насилий, которые над ними делаются.
Предстоящее
изменение устройства
жизни людей нашего христианского мира состоит в замене насилия любовью, в признании возможности, легкости, блаженства
жизни, основанной не на насилии и страхе его, а на любви. И потому произойти это
изменение никак не может от насилия власти.
Только люди, совсем одурманенные властолюбием, могут серьезно верить в то, что посредством наказания можно улучшить
жизнь людей. Стоит только отрешиться от суеверия о том, что наказание исправляет людей, для того чтобы ясно видеть, что
изменения в
жизни людей происходят только от внутреннего, душевного
изменения самих людей, а никак не от того зла, которое одни люди делают другим людям.
Неужели тебя страшит перемена? Ведь ничто не делается без перемены. Нельзя согреть воды без того, чтобы не совершилось превращения с дровами. Питание невозможно без
изменения пищи. Вся мирская
жизнь есть не что иное, как перемена. Пойми, что ожидающее тебя превращение имеет тот же точно смысл, что оно только необходимо по самой природе вещей. Надо заботиться об одном, как бы не сделать чего-нибудь противного истинной природе человеческой, надо поступать во всем, как и когда она укажет.
Вся
жизнь человеческая есть ряд не понятных ему, но подлежащих наблюдению
изменений. Но начало этих
изменений, совершившихся при рождении, и конец их — совершающихся в смерти — не подлежат даже и наблюдению.
То было прежде всего призвание философа, но особого рода философа, философа-моралиста, философа, занятого постижением смысла жизни и постоянно вмешивающегося в жизненную борьбу для
изменения жизни согласно с этим смыслом.
Тут свобода понимается не как свобода выбора, не как свобода повернуть направо или налево, а как активное
изменение жизни, как акт, совершаемый не индивидуальным, а социальным человеком, после того, как выбор сделан.
Есть два предела: один тот, чтобы отдать свою жизнь за други своя; другой тот, чтобы жить, не изменяя условий своей жизни. Между этими двумя пределами находятся все люди: одни на степени учеников Христа, оставивших всё и пошедших за ним, другие на степени богатого юноши, тотчас же отвернувшегося и ушедшего, когда ему сказано было об
изменении жизни.
И иначе им нельзя было отнестись: их связывает то противоречие, в котором они находятся — веры в божественность учителя и неверия в его самые ясные слова, — из которого им надо как-нибудь выпутываться, и потому нельзя было ожидать от них свободных суждений о самой сущности вопроса, о том
изменении жизни людей, которое вытекает из приложения учения Христа к существующему порядку.
Неточные совпадения
Никогда еще невозможность в глазах света его положения и ненависть к нему его жены и вообще могущество той грубой таинственной силы, которая, в разрез с его душевным настроением, руководила его
жизнью и требовала исполнения своей воли и
изменения его отношений к жене, не представлялись ему с такою очевидностью, как нынче.
— Докажите… Дайте мне понять, какую идею-силу воплощал он в себе, какие
изменения в
жизни вызвала эта идея? Вы с учением Гюйо знакомы, да?
Клим Иванович Самгин чувствовал себя человеком, который знает все, что было сказано мудрыми книжниками всего мира и многократно в раздробленном виде повторяется Пыльниковыми, Воиновыми. Он был уверен, что знает и все то, что может быть сказано человеком в защиту от насилия
жизни над ним, знает все, что сказали и способны сказать люди, которые утверждают, что человека может освободить только коренное
изменение классовой структуры общества.
Новая
жизнь ожидалась исключительно от
изменений социальной среды, от внешней общественности, а не от творческих
изменений в личности, не от духовного перерождения народа, его воли, его сознания.
В огромной массе русской интеллигенции война должна породить глубокий кризис сознания, расширение кругозора,
изменение основных оценок
жизни.