Неточные совпадения
То, что делает животное, то, что делает ребенок, дурачок и иногда человек взрослый под влиянием
боли и раздражения, то есть огрызается и хочет сделать больно тому, кто ему сделал больно, это признается законным правом людей, называющих себя правителями. Разумный человек не может не понимать того, что всякое
зло уничтожается противным ему добром, как огонь водой, и вдруг делает прямо противоположное тому, что говорит ему разум. И закон, будто бы произведение мудрости людей [?], говорит ему, что так и надо.
И — оглянулся, услыхав, что слова звучали фальшиво. Спокойное течение реки смывало гнев; тишина, серенькая и тёплая, подсказывала мысли, полные тупого изумления. Самым изумительным было то, что вот сын, которого он любил, о ком двадцать лет непрерывно и тревожно думал, вдруг, в несколько минут, выскользнул из души, оставив в ней
злую боль. Артамонов был уверен, что ежедневно, неутомимо все двадцать лет он думал только о сыне, жил надеждами на него, любовью к нему, ждал чего-то необыкновенного от Ильи.
Послушай: я твои лечила раны, // Моя рука была в крови твоей, // Я над тобой сидела ночи, я старалась // Всем, чем могла, смягчить ту
злую боль; // Старалась, как раба, чтоб даже // Малейший стук тебя не потревожил… // Послушай, я за все мои старанья // Прошу одной, одной награды… // Она тебе не стоит ничего; // Исполни ж эту малую награду! // Останься здесь еще неделю…
Неточные совпадения
Обида,
зло падали в жизни на нее иногда и с других сторон: она бледнела от
боли, от изумления, подкашивалась и бессознательно страдала, принимая
зло покорно, не зная, что можно отдать обиду, заплатить
злом.
Тушин молча подал ему записку. Марк пробежал ее глазами, сунул небрежно в карман пальто, потом снял фуражку и начал пальцами драть голову, одолевая не то неловкость своего положения перед Тушиным, не то ощущение
боли, огорчения или
злой досады.
Жизнь и любовь как будто пропели ей гимн, и она сладко задумалась, слушая его, и только слезы умиления и веры застывали на ее умирающем лице, без укоризны за
зло, за
боль, за страдания.
Это не была ревность от избытка любви: плачущая, стонущая, вопиющая от мучительной
боли в сердце, трепещущая от страха потерять счастье, — но равнодушная, холодная,
злая.
Кожемякин видит, как всё, что было цветисто и красиво, — ловкость, сила, удаль, пренебрежение к
боли, меткие удары, острые слова, жаркое, ярое веселье — всё это слиняло, погасло, исчезло, и отовсюду,
злою струёй, пробивается тёмная вражда чужих друг другу людей, — та же непонятная вражда, которая в базарные дни разгоралась на Торговой площади между мужиками и мещанами.