Неточные совпадения
5)
Души человеческие, отделенные телами друг от друга и от бога, стремятся к соединению с
тем, от чего они отделены, и достигают этого соединения с
душами других людей любовью, с богом — сознанием своей божественности. В этом всё большем и большем соединении с
душами других людей — любовью и с богом — сознанием своей божественности заключается и смысл и благо человеческой жизни.
6) Большее и большее соединение
души человеческой с другими существами и богом, и потому и большее и большее благо человека, достигается освобождением
души от
того, что препятствует любви к людям и сознанию своей божественности: грехи, т. е. потворство похотям тела, соблазны, т. е. ложные представления о благе, и суеверия, т. е. ложные учения, оправдывающие грехи и соблазны.
20) Грехи, соблазны и суеверия, препятствуя соединению
души с другими существами и богом, лишают человека свойственного ему блага, и потому для
того, чтобы человек мог пользоваться этим благом, он должен бороться с грехами, соблазнами и суевериями. Для борьбы этой человек должен делать усилия.
28) Усилия самоотречения, смирения и правдивости, уничтожая в человеке препятствия к соединению любовью его
души с другими существами и богом, дают ему всегда доступное ему благо, и потому
то, что представляется человеку злом, есть только указание
того, что человек ложно понимает свою жизнь и не делает
того, что дает ему свойственное ему благо. Зла нет.
30) Для человека, понимающего свою жизнь так, как она только и может быть понимаема, всё большим и большим соединением своей
души со всем живым любовью и сознанием своей божественности — с богом, достигаемым только усилием в настоящем, не может быть вопроса о
том, что будет с его
душою после смерти тела.
Душа не была и не будет, а всегда естьв настоящем. О
том же, как будет сознавать себя
душа после смерти тела, не дано знать человеку, да и не нужно ему.
Не дано знать этого человеку для
того, чтобы он душевные силы свои напрягал не на заботу о положении своей отдельной
души в воображаемом другом, будущем мире, а только на достижение в этом мире, сейчас, вполне определенного и ничем не нарушаемого блага соединения со всеми живыми существами и с богом.
Не нужно же знать человеку
того, что будет с его
душою, потому, что если он понимает жизнь свою, как она и должна быть понимаема, как непрестанное всё большее и большее соединение своей
души с
душами других существ и богом,
то жизнь его не может быть ничем иным, как только
тем самым, к чему он стремится, т. е. ничем не нарушимым благом.
Когда человек узнает истинную веру, с ним делается
то же, что с человеком, засветившим свет в темной горнице. Всё становится ясно и на
душе весело.
В истинной вере важно не
то, чтобы хорошо рассуждать о боге, о
душе, о
том, что было и что будет, а важно одно: твердо знать, что в этой жизни должно и чего не должно делать.
То же и с учениями о вере. Ложные учителя привлекают людей к доброй жизни
тем, что пугают наказаниями и заманивают наградой на
том свете, где никто не был. Истинные же учителя учат только
тому, что начало жизни, любовь, само живет в
душах людей и что хорошо
тому, кто соединился с ним.
Неосязаемое, невидимое, бестелесное, дающее жизнь всему существующему, само в себе мы называем богом.
То же неосязаемое, невидимое, бестелесное начало, отделенное телом от всего остального и сознаваемое нами собою, мы называем
душою.
Человек, если прожил долгий век,
то прожил много перемен, — был сначала младенцем, потом дитей, потом взрослым, потом старым. Но как ни переменялся человек, он всегда говорил про себя «я». И этот «я» был в нем всегда один и
тот же.
Тот же «я» был и в младенце, и в взрослом, и в старике. Вот это-то непеременное «я» и есть
то, что мы называем
душой.
Если человек думает, что всё, что он видит вокруг себя, весь бесконечный мир, точно таков, каким он его видит,
то он очень ошибается. Всё телесное человек знает только потому, что у него такое, а не иное зрение, слух, осязание. Будь эти чувства другие, — и весь мир был бы другой. Так что мы не знаем и не можем знать, каков
тот телесный мир, в котором мы живем. Одно, что мы верно и вполне знаем, это нашу
душу.
Когда я размышляю,
то мне труднее понять, что такое мое тело, чем
то, что такое моя
душа. Как ни близко тело, оно все-таки чужое, только
душа своя.
Если человек не сознает в себе свою
душу, это не значит
то, что в нем нет
души, а только
то, что он не научился еще сознавать
душу в себе.
Что же может понять человек? А одно
то, для чего не нужно ни места, ни времени, — свою
душу.
Часто люди думают, что только
то и есть, что они могут ощупать руками. Напротив
того, по-настоящему есть только
то, чего нельзя ни видеть, ни слышать, ни ощупать,
то, что мы называем своим «я» — своей
душою.
Говорить, что
то, что мы называем собою, есть только тело, что и мой разум, и моя
душа, и моя любовь, всё только от тела, говорить так, всё равно, что говорить, что
то, что мы называем нашим телом, есть только
та пища, которой питается тело. Правда, что тело мое это только переделанная телом пища и что без пищи не было бы тела, но тело мое не пища. Пища это
то, что нужно для жизни тела, но не тело.
То же и про
душу. Правда, что без моего тела не было бы
того, что я называю
душой, но все-таки
душа моя не тело. Тело только нужно для
души, но тело не
душа. Не было бы
души, я бы и не знал, что такое мое тело.
Истинное доброе в тебе самом, в твоей
душе. Кто ищет добро не в самом себе, делает
то же, что делает пастух, когда ищет в стаде
того ягненка, который у него за пазухой.
Прежде всего пробуждается в человеке сознание своей отделенности от всего остального вещества,
то есть своего тела. Потом сознание
того, что отделено,
то есть своей
души, и потом сознание
того, от чего отделена эта духовная основа жизни — сознание всего — бога.
Я знаю бога не тогда, когда верю
тому, что мне сказали о нем, а когда сознаю его так же, как сознаю свою
душу.
Говорят: спасать
душу. Спасать можно только
то, что может погибнуть.
Душа не может погибнуть, потому что она одна только существует. Не спасать надо
душу, а очищать ее от
того, что затемняет, оскверняет ее, просвещать ее для
того, чтобы бог всё больше и больше проходил через нее.
Из всякого трудного положения сейчас же выйдешь, если только вспомнишь, что живешь не телом, а
душою, вспомнишь, что в тебе есть
то, что сильнее всего на свете.
Человек может всякую минуту спросить себя, что я такое и что я сейчас делаю, думаю, чувствую, и может ответить себе: сейчас я делаю, думаю, чувствую то-то и то-то. Но если человек спросит себя: что же такое
то, что во мне сознает
то, что я делаю, думаю, чувствую? —
то он ничего не может ответить другого, как только
то, что это сознание себя. Вот это-то сознание себя и есть
то, что мы называем
душою.
Говорят, что не надо любить себя. Но без любви к себе не было бы жизни. Дело только в
том, чтó любить в себе: свою
душу или свое тело.
Делай
то, чего хочет от тебя твое тело: добивайся славы, почестей, богатства, и жизнь твоя будет адом. Делай
то, что хочет от тебя дух, живущий в тебе: добивайся смирения, милосердия, любви, и тебе не нужно будет никакого рая. Рай будет в
душе твоей.
В мирских делах никогда не знаешь наверное, нужно ли делать
то, что делаешь, и выйдет ли из твоего дела
то, чего хочешь. Но не
то, когда живешь для
души. Живи для
души, и ты наверное будешь знать, что надо делать именно
то, чего требует
душа, наверное будешь знать и
то, что выйдет только хорошее из
того, что ты делаешь.
Как только почувствуешь страсть, похоть, страх, злобу, вспомни, кто ты: вспомни, что ты не тело, а
душа, и тотчас же затихнет
то, что взволновало тебя.
Все наши беды оттого, что мы забываем про
то, что живет в нас, и продаем свою
душу за чечевичную похлебку телесных радостей.
Живи человек одной телесной жизнью, он и вся жизнь его есть жизнь человека, приговоренного к смерти. Живи же человек для
души,
то то, в чем он полагает свое благо, с каждым днем его жизни всё увеличивается и увеличивается, и смерть не страшна ему.
Для
того, чтобы жить доброй жизнью, нет надобности знать о
том, откуда ты явился и что будет на
том свете. Думай только о
том, чего хочет не твое тело, а твоя
душа, и тебе не нужно будет знать ни о
том, откуда ты явился, ни о
том, что будет после смерти. Не нужно будет знать этого потому, что ты будешь испытывать
то полное благо, для которого не существуют вопросы ни о прошедшем, ни о будущем.
Мало сказать, что в каждом человеке такая же
душа, как и во мне: в каждом человеке живет
то же самое, что живет во мне. Все люди отделены друг от друга своими телами, но все соединены
тем одним духовным началом, которое дает жизнь всему.
Чем больше живет человек для
души,
тем ближе он чувствует себя со всеми живыми существами. Живи для тела, и ты один среди чужих; живи для
души, и тебе все родня.
Нужно всегда помнить, что в каждом человеке
та же
душа, что и во мне, и что поэтому обращаться с людьми надо со всеми одинаково, с осторожностью и уважением.
Главное в учении Христа это
то, что он всех людей признавал братьями. Он видел в человеке брата и потому любил всякого, кто бы он ни был и какой бы он ни был. Он смотрел не на внешнее, а на внутреннее. Он не смотрел на тело, а сквозь наряды богатого и лохмотья нищего видел бессмертную
душу. В самом развращенном человеке он видел
то, что могло этого самого падшего человека превратить в самого великого и святого человека, такого же великого и святого, каким был он сам.
Дети мудрее взрослых. Ребенок не разбирает звания людей, а всей
душой чувствует, что в каждом человеке живет
то, что одно и
то же и в нем и во всех людях.
Чем больше в человеке жалости,
тем лучше для
души его.
Чем сострадательнее мы будем ко всем животным,
тем лучше будет для
души нашей.
Помни, что в каждом человеке живет
тот же дух, какой живет и в тебе, и потому чти как святыню и свою
душу и
душу каждого человека.
Отчего нам бывает хорошо на
душе после всякого дела любви? А оттого, что всякое такое дело утверждает нас в
том, что наше истинное «я» не в одной нашей личности, а во всем живом.
Понимаем ли мы, что одно и
то же божественное начало в
душах всех людей, так же, как и в нашей
душе?
Тело человека хочет добра себе одному, и люди поддаются этому обману. А как только человек живет для одного своего тела, а не для
души, так он расходится с людьми и с богом и не получает
того добра, которого ищет.
Люди говорят про бога, что он живет на небе. Говорят также и
то, что он живет в человеке. И
то и другое правда. Он и на небе,
то есть в бесконечном мире, и в
душе человека.
Когда же заглянем в себя и видим в себе
то, что мы называем собою, своей
душой, когда мы видим в себе что-то такое, чего мы так же понять не можем, но что знаем тверже, чем всё другое, и через что знаем всё, что есть,
то и в своей
душе мы видим что-то еще более непонятное и великое, чем
то, что видим в небесах.
Вот это-то,
то, что мы видим в небесах, и
то, что сознаем в самих себе — в своей
душе, мы и называем богом.
Можно не думать о
том, что такое весь мир без конца во все стороны и что такое моя
душа, которая знает сама себя; но если только подумать об этом,
то нельзя не признать
того, что мы называем богом.
Нельзя разумом понять, что есть бог и что есть
душа в человеке; и также нельзя понять
того, что нет бога и что нет
души в человеке.
Душа человеческая, будучи отделена телом от бога и
душ других существ, стремится к соединению с
тем, от чего она отделена. Соединяется
душа с богом всё большим и большим сознанием в себе бога, с
душами же других существ — всё большим и большим проявлением любви.
«Возлюби господа бога твоего всем сердцем твоим, и всею
душою твоей, и всем разумением твоим. СИЯ есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же, подобная ей: возлюби ближнего своего, как самого себя», — сказал Христу законник. И на это Иисус сказал: «Правильно ты отвечал, так поступай»,
то есть люби бога и ближнего, — «и будешь жить».