То, что разумному существу, человеку, несвойственно предаваться сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте узнать из того, что чем больше человек удовлетворяет требованиям тела, тем слабее становятся его
духовные силы. И наоборот. Великие мудрецы и святые были воздержны и целомудренны.
Неточные совпадения
«Где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше», — сказано в евангелии. Если сокровищем своим человек будет считать свое тело, он и будет полагать свои
силы на то, чтобы у него для тела были вкусные кушанья, покойные помещения, красивая одежда и всякие удовольствия. А чем больше полагает человек свои
силы на тело, тем меньше у него останется их для жизни
духовной.
Мы делаем усилие проснуться и действительно просыпаемся, когда сон становится ужасен и нет уже больше
сил переносить его. То же надо делать и в жизни, когда она становится невыносима. В такие минуты надо усилием сознания проснуться к новой, высшей,
духовной жизни.
Мы часто думаем, что главная
сила мира —
сила вещественная. Мы думаем так потому, что тело наше, хочешь не хочешь, всегда чувствует такую
силу.
Сила же
духовная,
сила мысли нам кажется незначительной, и мы не признаем ее за
силу. А между тем в ней-то, в ней одной истинная
сила, изменяющая и нашу жизнь и жизнь всех людей.
Он чувствовал, что, кроме благой
духовной силы, руководившей его душой, была другая, грубая, столь же или еще более властная сила, которая руководила его жизнью, и что эта сила не даст ему того смиренного спокойствия, которого он желал.
«Мне уже скоро сорок лет. Это — более чем половина жизни. С детства за мною признавались исключительные способности. Всю жизнь я испытываю священную неудовлетворенность событиями, людями, самим собою. Эта неудовлетворенность может быть только признаком большой
духовной силы».
Атеизм Химика шел далее теологических сфер. Он считал Жофруа Сент-Илера мистиком, а Окена просто поврежденным. Он с тем пренебрежением, с которым мой отец сложил «Историю» Карамзина, закрыл сочинения натурфилософов. «Сами выдумали первые причины,
духовные силы, да и удивляются потом, что их ни найти, ни понять нельзя». Это был мой отец в другом издании, в ином веке и иначе воспитанный.
Неточные совпадения
— Я думаю, — продолжал он, — что эта попытка спиритов объяснять свои чудеса какою-то новою
силой — самая неудачная. Они прямо говорят о
силе духовной и хотят ее подвергнуть материальному опыту.
— Нет, я ведь сказал: под кожею. Можете себе представить радость сына моего? Он же весьма нуждается в
духовных радостях, ибо
силы для наслаждения телесными — лишен. Чахоткой страдает, и ноги у него не действуют. Арестован был по Астыревскому делу и в тюрьме растратил здоровье. Совершенно растратил. Насмерть.
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства
духовного, культуры, той идеальной
силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
В этом
духовном недуге и
духовной войне есть круговая порука всех, и никто не в
силах отклонить от себя последствия внутреннего зла, внутреннего убийства, в котором все мы жили.
Вся ненормальность и болезненность
духовного состояния нашего общества особенно почувствовалась, когда началась мировая война, потребовавшая напряжения всех
сил, не только материальных, но и
духовных.