Неточные совпадения
12) Привлекающие же людей к грехам соблазны, т. е. ложные представления об отношении людей к людям,
суть: соблазны
гордости, т. е. ложного представления о своем превосходстве над другими людьми...
Озлобление их против богатства и против господ вызвано не давлением голода, не уколами оскорбленной
гордости (эти две причины производили свое действие всегда, но основы общества не
были никогда так расшатаны, как теперь).
Глупость может
быть и без
гордости, но
гордость не может
быть без глупости.
В любви к себе одному уже
есть начало
гордости.
Гордость — это несдерживаемое себялюбие.
Часто думают, что помочь могут законы правительств, но этого не может
быть, потому что пишущие законы правительствующие люди, такие же люди, страдающие от того же соблазна
гордости.
Грех
гордости может
быть уничтожен только признанием единства духа, живущего во всех людях. Понявши это, человек не может уже считать ни себя, ни своих близких, ни свой народ выше и лучше других людей.
Часто люди с
гордостью отказываются от невинных увеселений, говоря, что им некогда, потому что у них
есть дело. А между тем, не говоря уже о том, что добродушная, веселая игра нужнее и важнее многих дел, то самое дело, ради которого занятые люди отказываются от удовольствия, часто бывает такое, что лучше бы его никогда не делать.
Люди желают
быть любимыми людьми, знают, что
гордость отталкивает людей, и все-таки не могут
быть смиренны.
Оно велит нам воспринимать истину, как бы она ни противна
была нашей
гордости, и
быть справедливым, как бы это ни
было невыгодно нам.
Томная печаль, глубокая усталость смотрела теперь из ее глаз. Горячие, живые тоны в лице заменились призрачной бледностью. В улыбке не
было гордости, нетерпеливых, едва сдерживаемых молодых сил. Кротость и грусть тихо покоились на ее лице, и вся стройная фигура ее была полна задумчивой, нежной грации и унылого покоя.
Надо ведь всегда играть на благородных страстях человека, а такового у поляков
есть гордость: вот и надо бы не стрелять в них, а пороть да водою окачивать.
Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам
гордость внушена! // Сословья благородные // У нас труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, // И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, // Живу почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне
поют: «Трудись!»
Таким образом составилась довольно объемистая тетрадь, заключавшая в себе три тысячи шестьсот пятьдесят две строчки (два года
было високосных), на которую он не без
гордости указывал посетителям, прибавляя притом:
Кити с
гордостью смотрела на своего друга. Она восхищалась и ее искусством, и ее голосом, и ее лицом, но более всего восхищалась ее манерой, тем, что Варенька, очевидно, ничего не думала о своем пении и
была совершенно равнодушна к похвалам; она как будто спрашивала только: нужно ли еще
петь или довольно?
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно глядя на ее красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он
был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное в своем спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и
гордость. Но это продолжалось только одну минуту. Она сощурилась, как бы вспоминая что-то.
Что он испытывал к этому маленькому существу,
было совсем не то, что он ожидал. Ничего веселого и радостного не
было в этом чувстве; напротив, это
был новый мучительный страх. Это
было сознание новой области уязвимости. И это сознание
было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо,
был так силен, что из-за него и не заметно
было странное чувство бессмысленной радости и даже
гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.