Неточные совпадения
В индийском законе сказано так: как верно то, что зимою бывает холодно, а летом тепло, так же верно и то, что злому человеку бывает дурно, а доброму хорошо. Пусть никто не входит в ссору, хотя бы он и был обижен и страдал, пусть не оскорбляет никого ни делом, ни
словом, ни мыслью. Всё это лишает человека истинного
блага.
И любовь не только
слово, но это дела, которые мы делаем для
блага других.
Благо жизни людей — их любовь между собой. А недобрым
словом можно нарушить любовь.
Когда мы говорим, что жизнь наша не есть
благо, то мы под этими
словами неизбежно подразумеваем, что мы знаем какое-то
благо большее, чем жизнь. А между тем мы не знаем и не можем знать никакого большего
блага, чем жизнь. И потому если жизнь кажется нам не
благом, то виновата никак не жизнь, а мы сами.
Слова эти значат то, что как бы тяжело ни было человеку, какие бы горести и беды ни напали на него, ему стоит только понять и принять в сердце истинное учение о том, что жизнь и ее
благо в соединении души с тем, от чего она отделена телом: с душами других людей и с богом, и сразу исчезнет всё кажущееся зло.
Пешеход даже часто останавливается здесь, перед окнами Шульцевой залы, и иногда в темный вечер их столкнется здесь и двое и трое: тот — из Уфы, другой — из Киева, а третий — из дальней Тюмени, и каждый, стоя здесь, на этом тротуаре, переживает хотя одну из тех минут, когда собственная душа его была младенчески чиста и раскрывалась для восприятия
благого слова, как чашечка ландыша раскрывается зарею для принятия капли питающей росы.
Неточные совпадения
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я
слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну,
благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.
Константин Левин смотрел на брата как на человека огромного ума и образования, благородного в самом высоком значении этого
слова и одаренного способностью деятельности для общего
блага.
Со смертью матери окончилась для меня счастливая пора детства и началась новая эпоха — эпоха отрочества; но так как воспоминания о Наталье Савишне, которую я больше не видал и которая имела такое сильное и
благое влияние на мое направление и развитие чувствительности, принадлежат к первой эпохе, скажу еще несколько
слов о ней и ее смерти.
— Что, что, сударь? — полусерьезно остановила его Татьяна Марковна, — подойдите-ка сюда, я, вместо маменьки, уши надеру,
благо ее здесь нет, за этакие
слова!
Аркадий Павлыч, говоря собственными его
словами, строг, но справедлив, о
благе подданных своих печется и наказывает их — для их же
блага.