Неточные совпадения
Кощунство не
в том, чтобы назвать перегородку — перегородкой, а не иконостасом, и
чашку —
чашкой, а не потиром и т. п., а ужаснейшее, не перестающее, возмутительное кощунство —
в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, — уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и
положить их
в вино, то
в кусочки эти входит бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, тот будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съест этот кусочек,
в того войдет сам бог.
В «отдыхальне» подали чай, на который просили обратить особенное внимание. Это толченый чай самого высокого сорта: он родился на одной горе, о которой подробно говорит Кемпфер. Часть этого чая идет собственно для употребления двора сиогуна и микадо, а часть, пониже сорт, для высших лиц. Его толкут в порошок,
кладут в чашку с кипятком — и чай готов. Чай превосходный, крепкий и ароматический, но нам он показался не совсем вкусен, потому что был без сахара. Мы, однако ж, превознесли его до небес.
Неточные совпадения
«Это всё само собой, — думали они, — и интересного и важного
в этом ничего нет, потому что это всегда было и будет. И всегда всё одно и то же. Об этом нам думать нечего, это готово; а нам хочется выдумать что-нибудь свое и новенькое. Вот мы выдумали
в чашку положить малину и жарить ее на свечке, а молоко лить фонтаном прямо
в рот друг другу. Это весело и ново, и ничего не хуже, чем пить из
чашек».
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней
в столовую. Казачок
в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло,
в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала
чашку с раскрашенным гербом. Старуха
положила себе меду
в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым голосом:
Мужики сидели смирно и молча, по очереди опускали ложки
в чашку и опять
клали их, жевали, не торопясь, не смеялись и не болтали за обедом, а прилежно, и будто набожно, исполняли трудную работу.
— Вы сладко любите? — спросила она, готовясь
класть сахар
в чашку.
Он вылил остатки рома из бутылки
в чашку и зажег опять ром. Потом,
положив оба локтя на стол, небрежно глядел на Райского.