Тело наше не есть одно, и то, что признает это переменяющееся
тело одним и нашим, не сплошное во времени, а есть только ряд переменяющихся сознаний, и мы уже очень много раз теряли и свое тело и эти сознания; теряем тело постоянно и сознание теряем всякий день, когда засыпаем, и всякий день и час чувствуем в себе изменения этого сознания и нисколько не боимся этого.
Неточные совпадения
Не приходит им в голову, что, если изменение вещества в
теле человека нарушает его деятельность, то это доказывает только то, что изменение вещества есть
одна из причин, нарушающих деятельность человека, но никак не то, что движение вещества есть причина деятельности человека.
Всё, что знает человек о внешнем мире, он знает только потому, что знает себя и в себе находит три различные отношения к миру:
одно отношение своего разумного сознания, другое отношение своего животного и третье отношение вещества, входящего в
тело его животного. Он знает в себе эти три различные отношения и потому всё, что он видит в мире, располагается перед ним всегда в перспективе трех отдельных друг от друга планов: 1) разумные существа; 2) животныя и растения и 3) неживое вещество.
Ведь есть только два строго логические взгляда на жизнь:
один ложный — тот, при котором жизнь понимается, как те видимые явления, которые происходят в моем
теле от рождения и до смерти, а другой истинный — тот, при котором жизнь понимается как то невидимое сознание ее, которое я ношу в себе.
Один взгляд ложный, другой истинный, но оба логичны, и люди могут иметь тот или другой, но ни при том, ни при другом невозможен страх смерти.
Тела ведь моего
одного никакого не было и нет:
тело мое всё было и есть беспрестанно текущее вещество — через что-то невещественное и невидимое, признающее это протекающее через него
тело своим.
Невещественное это есть то, что мы называем сознанием: оно
одно держит всё
тело вместе и признает его
одним и своим.
Как нет ничего общего в веществе моего
тела, каким оно было десять лет назад и теперешним, как не было
одного тела, так и не было во мне
одного сознания.
Так что и то сознание, которое держит всё
тело вместе и признает его своим, не есть что-нибудь
одно, а есть нечто прерывающееся и переменяющееся.
Сознания,
одного сознания самого себя, как мы обыкновенно представляем себе, нет в человеке, так же как нет
одного тела.
Нет в человеке ни
одного и того же
тела, ни
одного того, что отделяет это
тело от всего другого, — нет сознания постоянно
одного, во всю жизнь
одного человека, а есть только ряд последовательных сознаний, чем-то связанных между собой, — и человек всё-таки чувствует себя собою.
Стало-быть, если есть какое-нибудь такое наше я, которое мы боимся потерять при смерти, то это я должно быть не в том
теле, которое мы называем своим, и не в том сознании, которое мы называем своим в известное время, а в чем-либо другом, соединяющем весь ряд последовательных сознаний в
одно.
Что такое это-то самое коренное и особенное мое я, не слагающееся из существования моего
тела и ряда происходящих в нем сознаний, но то основное я, на которое, как на стержень, нанизываются
одно за другим различные последовательные во времени сознания?
То, что соединяет в
одно все разрозненные сознания, соединяющиеся в свою очередь в
одно наше
тело, есть нечто весьма определенное, хотя и независимое от пространственных и временных условий, и вносится нами в мир из области внепространственной и вневременной; это-то нечто, состоящее в моем известном, исключительном отношении к миру, и есть мое настоящее и действительное я.
И потому может уничтожиться мое
тело, связанное в
одно моим временным сознанием, может уничтожиться и самое мое временное сознание, но не может уничтожиться то мое особенное отношение к миру, составляющее мое особенное я, из которого создалось для меня всё, что есть.
Мы боимся потерять при плотской смерти свое особенное я, соединяющее и
тело и ряд сознаний, проявлявшихся во времени, в
одно, а между тем это-то мое особенное я началось не с моим рождением, и потому прекращение известного временного сознания не может уничтожить того, что соединяет в
одно все временные сознания.
Но ведь к изменению своего
тела и замене
одних временных сознаний другими человеку пора бы привыкнуть.
Боязнь потери того, что
одно есть, происходит только от того, что жизнь представляется человеку нетолько в
одном известном ему, но невидимом, особенном отношении его разумного сознания к миру, но и в двух неизвестных ему, но видимых ему отношениях: его животного сознания и
тела к миру.
Оказывается, что нет:
тело, вещество не может пропасть никогда, нигде, ни
одна частичка.
Неточные совпадения
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего
тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся
одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Мычит корова глупая, // Пищат галчата малые. // Кричат ребята буйные, // А эхо вторит всем. // Ему
одна заботушка — // Честных людей поддразнивать, // Пугать ребят и баб! // Никто его не видывал, // А слышать всякий слыхивал, // Без
тела — а живет оно, // Без языка — кричит!
Проходит и еще
один день, а градоначальниково
тело все сидит в кабинете и даже начинает портиться.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем
телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить
одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.
Таким образом он достиг наконец того, что через несколько лет ни
один глуповец не мог указать на
теле своем места, которое не было бы высечено.